настоящую страсть в алых глазах — тогда мне не нужно было прикасаться к принцу, чтобы понять его душу. Астион возжелал меня очень сильно, но наследник трона Мэйвера понимал, что ослушаться прямого приказа он не может, так же как и пожертвовать шансом получить корону. И тогда рядом с нами появился Ашер.

Как там говорят: одна стрела, два попадания? Удивительно, но это сработало. А раз уж Судьба так порешила, то мне остаётся только молча наблюдать. Это ведь логично. Но тогда почему мне такое не совсем по душе?

Вслух заверяя кузину, что если она сделает всё как говорит император, то нас точно отпустят (могла бы, сама посмеялась над этими словами), мысленно произнесла:

— Иветта, жертв уже более чем достаточно. Поэтому когда потоки мира станут едины, и моя магия обретет невиданную силу, я сделаю всё, чтобы вы выжили.

— Всего на день, Мираэлла! — безмолвно вскрикивает Ив моё первое имя, пытаясь меня образумить, — всего на день! А потом ещё полвека ты ничем не будешь отличаться от нас, обычных заклинателей Тарга!

— Дня будет достаточно, чтобы вызволить вас и увести домой. Мы сможем вернуть его себе, об этом я почти позаботилась, — рассуждаю, пытаясь не видеть мольбу во взгляде кузины. — Поверь, когда имперцы лишатся драконов, самое последнее, о чём они будут думать это Тарг. Тем более если всё сложится, как запланировано, у нас будут сильные союзники. И это пойдёт на пользу не только нам, но и всему миру в целом.

Желая поставить точку в мысленном разговоре, я попыталась убрать руку, но Ив сама ухватила меня за пальцы и, сжав их, яростно прогудела:

— Вас не этому учили. Рейна, Мираэлла Таргийская не должна быть такой… самоотверженной, не должна думать о других. Ваша задача состояла лишь в том, чтобы в День Единства усмирить драконов и выдержать силу искры создателей. Но Мэйвер нарушил древний договор. Теперь они не достойны быть королями неба, а ваши обязанности изменились — либо смерть, либо жизнь под печатями тайн. Прошу, забудьте о нас… принцесса.

Выслушав такую речь, я улыбнулась уголками губ и, коснувшись щеки кузины, погладила её со словами:

— Прости, но, кажется, воспитание для таких, как я дало сбой и во мне всё же есть зерно человечности. Ведь мне очень жаль, что твоего отца больше нет с нами. Старейшина Лейланд был прекрасным человеком и гораздо лучшим отцом, чем мой.

— Главное, план империи провалился, — глотая слёзы, выдавливает из себя кузина, что с самого рождения играла мою роль. Любой во дворце при упоминании принцессы Тарга указывал не на меня, а на Иветту (она была единственной, в ком магии для этого было достаточно). Хитрость, длинною в жизнь, которая позволяла хранить дарованных Таргу Асуров. Традиция, что сыграла нам на руку и незаметно обманула врага.

— Нет, Ив, — говорю, чувствуя жженье в горле, — главное, что из-за чьей-то прихоти мы все были втянуты в ужасную игру без правил. Зато… нам известна награда. Так что просто потерпи немного. Хотя бы тебя я должна вытащить и тем самым вернуть долг твоему отцу.

Кузина недоумённо на меня посмотрела, но пояснять я не стала. Кажется, мне было немного горько вспоминать, что именно старейшина Лейланд проявлял «вольность» и частенько приносил мне конфеты, когда я была маленькой. Возможно, как раз его запрещенная забота не позволила мне остаться бездушным камнем. Да, того требовали традиции, вот только теперь другой я себя не представляла.

— Время! — гаркнул караульный, заметив, что мы и Ив затихли.

Я послушно отпустила руку своего двойника и шагнула назад. Прежде чем покинуть мрачное место заточение пусть дальней, но родственницы я ободряюще улыбнулась той, чьи глаза были так похожи на глаза единственного человека, который старался видеть во мне ребенка, а не бездушного, бесчувственного Асура.

Старейшина Лейланд, в отличие от других, не видел во мне дитя, рожденное лишь с одной целью — не дать драконам всего мира вновь стать дикими, необузданными тварями, уничтожающими всё на своем пути. И чтобы это мне удалось, до заветного дня мои чувства должны оставаться под замком. Иначе источник маны в моей груди пойдёт трещинами и не сможет в полной мере воплотить возложенную на него миссию. Однако даже так я хочу верить, что старик, который чаще остальных заботливо гладил меня по голове, не ошибся в своих действиях. Тем более, как оказалось, мне не суждено узнать какой облик бы приняла моя магия.

Возможно, она бы стала свежим ветром, что унёс бы с собой чужие страдания? А может теплым дождём, который смыл бы боль даже таких могучих существ как драконы? Или же это была бы песнь, что принесла бы покои в чужие сердца? Каждый Лекарь душ уникален, а если в нем ещё и искра создателей, делающая простого человека Асуром, то такие маги становятся бесценны. Потому мне нужно быть в разы осторожнее. Остаётся только гадать, что случится, если император узнает о подмене.

Глава 6

Слыша скрип собственных рёбер, я мысленно зареклась принимать помощь одной конкретной горничной. Девушка с рыжими завитками, торчащими из-под чепца, и колким зелёным взглядом так сильно затянула мой корсет, что приходилось дышать через раз. А мне ещё надо было хотя бы час выдержать эти мучения.

Шагнув в благоухающую оранжерею, я нашла взглядом принцессу Беллу и направилась к ней. Юная львица стояла в компании фрейлин: одна отвечала как раз за убранство сегодняшнего праздника, а вторая за фуршетное меню. Обе девушки сейчас очень походили на бутоны роз — леди Мадлена в нежно-розовом платье, леди Теона в наряде цвета фуксия. На их фоне Арабелла скорее походила на стебель, чем на диковинный цветок. Но вдруг именно этого и добивалась принцесса?

Ещё в покоях Беллы наблюдая за тем, как одна из камеристок заплетает её золотые волосы в косы, а потом прячет их под изумрудной сетью и широким венцом, я задумалась: так ли глупа Белла? Вдруг это не просто прихоть, а желание безмолвно показать, что все девушки здесь без поддержки Её Высочества очень быстро зачахнут? Любая из фрейлин лишившись благосклонности Беллы, отлучалась от двора, что очень походило на срезание бутона.

Или же всё куда прозаичнее. Я просто примеряю своё мышление на поступки легкомысленной принцессы, и нет в них никакого двойного дна. Одного прикосновения хватило бы прояснить этот момент, но меня так близко к Арабелле не подпускали. Три шага — это максимум насколько я могла приблизиться к ней.

Стоило подойти к