чиновников, главных инженеров и прочей важной публики, мы домчались без остановок. Как видно, странный автомобиль успел примелькаться на улицах, да и служебные номера определённо свою роль играли. Уже только на месте пришлось предъявлять документы перекрывшим проезд вохровцам — Герасима они определённо знали в лицо, но поблажек племяннику главы ОНКОР не сделали, да и моё удостоверение проверили со всем тщанием. Порядок есть порядок.

Жил Герасим всего в двух домах от квартиры Льва, мы даже проехали под его окнами, только потом свернули на боковую улочку. Ворота в арке открыл дворник, габаритами ничуть не уступавший Матвею Пахоте, не обошлось и без караульного оператора. Я его не заметил, лишь уловил внимание.

Когда мы заехали во двор, на крыльцо вышел мужчина средних лет, закурил и указал огоньком папиросы на дальний угол.

— Загоняй колымагу дальше, ещё полковника где-то парковать!

Герасим кивнул и покатил вдоль жавшихся друг к другу легковых автомобилей со служебными номерами, встал рядом с высившимся над ними вездеходом. Мы вновь нагрузились пожитками Лии и двинулись к крыльцу.

— А баяли, невесту привезёшь… — отметил видимо домоуправ, отступая в сторону.

— В пятницу привезу, — пояснил Герасим. — Сегодня мальчишник устрою.

Домоуправ никак удивления не выказал, пыхнул дымом и отметил:

— Это дело.

Я счёл слова Герасима всего лишь шуткой, вот только, когда мы сложили вещи в гостиной, он вместе со стопкой перетянутых шпагатом брошюр принёс ещё и бутылку красного вина.

— Ты не представляешь, каких трудов стоило их вытребовать, — усмехнулся он, доставая из буфета пару бокалов. — Чуть ли не врукопашную с Хариусом сошёлся!

— Да мне бежать пора, — попытался увильнуть я, взглянув в окно. — Темнеет уже.

— Именно! — подтвердил Герасим. — Через двадцать минут комендантский час начнётся. Лучше на диванчике переночевать, чем в комендатуре.

Я ругнулся про себя, но добраться до квартиры за двадцать минут пешком или на общественном транспорте точно не успевал, а рассчитывать поймать такси или извозчика в это время не приходилось даже в столь престижном районе.

Герасим ушёл переодеваться, я разлил вино по бокалам и огляделся. На хоромы квартира отнюдь не тянула и была откровенно тесной, зато — отдельной и даже имела собственный туалет с душем, пусть и столь крохотным, что кто-нибудь вроде Карла или Матвея там бы попросту не уместился.

А в целом — очень даже неплохо. Тесная прихожая переходила в небольшую гостиную, за дверью пряталась спальня с широкой кроватью, а ещё имелась кухонька, где едва-едва могли разминуться два не самых упитанных человека.

Пока Герасим отмывал руки от въевшегося в кожу машинного масла, я развязал стягивавший брошюры шпагат и наскоро просмотрел отмечавшие обложки библиотечные штампы, но не обнаружил ничего даже с отметкой «ДСП». Попутно вспомнил об оставленной в «Астории» методичке и поёжился, предвкушая не самый приятный разговор в библиотеке. Ладно хоть ещё не секретная, к ответственности не привлекут, разве что рублём накажут…

Пришёл Герасим, принёс сырную нарезку, мы чокнулись и выпили, я спросил:

— Что слышно?

— В столице из центрального района мятежников выдавили и Петров остров очистили. Они теперь силы в окрестностях Суомландского вокзала копят. Добровольческий корпус до северных предместий дошёл, там бои идут.

— А на западной границе что?

Герасим пожал плечами.

— Непонятно пока. Туда наших перекидывать начали. — Он вновь наполнил бокалы и приступил к расспросам: — Ты как съездил?

Я отпил вина, закусил тоненькой полоской сыра и уселся на диван.

— Было весело…

Растолкал меня Герасим в шесть утра. Хоть вчера и ограничились бутылкой вина, но всё же засиделись за полночь, так что пришёл я в себя только после плотного завтрака.

— В субботу вылетаем в обычное время, — предупредил Герасим, когда мы спустились во двор. — Я договорюсь, чтобы твою команду к этому времени в Новинск вернули.

— А сейчас они где?

— В Зимске задачи выполняют.

— Все хоть целы?

— Насколько знаю — да, — кивнул Герасим и поздоровался с солидной наружности господином в штатском, который собирался погрузиться в чёрный легковой автомобиль без опознавательных знаков ОНКОР. — Доброе утро, Борис Евграфович!

— Утро доброе, Герасим.

Я тоже поприветствовал Бориса Евграфовича, отметив про себя, что уже встречался с тем прежде — в одном из авиационных ангаров где-то на окраине Всеблагого; там он входил в разряд условных умников. Явно какая-то шишка из числа научных работников. Сейчас его, к слову, сопровождал прапорщик ОНКОР, а за рулём автомобиля сидел сержант.

Они уехали, а вот мы немного задержались, поскольку следующие пятнадцать минут вновь нарядившийся в комбинезон Герасим осматривал свой автомобиль, что-то подкручивал и регулировал, а ещё, прежде чем устроиться за рулём, внёс записи о своих манипуляциях в сервисную книжку. Я уселся рядом и — покатили.

Сегодняшняя поездка понравилась даже больше вчерашней, вот только приехали мы за час до первой пары, пришлось идти в буфет, покупать чай и начинать разбирать подготовленную для меня Герасимом литературу. Попробовал пропускать вступления и сразу вникать в суть работ, но не понял примерно ничего. Тогда плюнул на всё и дошёл до кафедры кадровых ресурсов, где с разрешения одного из коллег Альберта Павловича сел за пишущую машинку и напечатал ходатайства для допуска к учётным записям студентов и курсантов. Обращение составил от имени Инги, как от члена студсовета и руководителя инициативной группы по реализации исследовательского проекта, а адресовались они ректору РИИФС и главе комендатуры. В качестве обоснования я указал необходимость формирования репрезентативной выборки для сравнения динамики развития способностей к оперированию сверхэнергией.

Ну а дальше началась беготня. Нет, на лекциях я исправно строчил конспекты, но двухнедельный пропуск занятий пусть даже и по уважительной причине без последствий остаться не мог, вот и пришлось просить нужные записи у других студентов и договариваться о пересдаче контрольных с преподавателями. Многих профессоров и доцентов подменяли аспиранты, что моей задачи нисколько не облегчало, и особыми успехами похвастаться не вышло.

Но зато не подвела Инга. Я отыскал её в одном из выделенных студсовету помещений, отвлёк от разговора с другими барышнями о значимости женской дружины и попросил подписать ходатайства, а после заглянул в каморку Касатона Стройновича.

— Ага! — поднялся он из-за стола. — Явился!

Выглядел заместитель председателя студсовета не просто помятым, а смертельно усталым, глаза покраснели, лицо осунулось, неизменными остались лишь аккуратная причёска, щегольские усики и гладко выбритые щёки.

— Так точно, — вздохнул я. —