— Извини, обошлось без цветов, — сказал я, прижимая ее к себе, когда она еще подрагивала от безумного вулкана ощущений.

— Дурак… — ответила она, повернулась ко мне лицом и начала целовать.

— Между прочим, нам предстоит провести две ночи подряд в одной постели, — заметил я. — Сегодня в этой палате, завтра «На Облаках», и может даже третью, если моя задумка с Мышкиным пройдет успешно.

— Она может пройти не успешно? — Ольга Борисовна снова напряглась.

— Я в том смысле, что добьюсь нужных результатов и сделаю это достаточно быстро. Ладно, не будем забегать вперед, еще два дня и надо многое обдумать, — одевшись, я вышел из душевой.

Глава 4

Эйхос мой — враг мой

Проснулись мы с Олей в обнимку около восьми утра. Разбудили звуки в коридоре: суета, скрип колес каталки, чей-то стон. Видимо, привезли тяжелобольного. В нашей части лечебного корпуса палаты только для высоких дворян, так что привезли какого-то графа, князя или богатого виконта с хорошими связями.

— Не боишься, что сейчас Борис Егорович зайдет? — спросил я Ковалевскую, когда она, сладко потянувшись, приоткрыла глаза.

— Разве я когда-нибудь боялась собственных родителей? Умею с ними ладить. Хотя бывают неловкие моменты, как, например, вчера, — она сильнее прижалась ко мне голой грудью и поцеловала меня в плечо.

А я подумал в этот волшебный миг, какое счастье, что мне досталась госпожа Ковалевская: она хороша совершенно всем. И даже ее редкие капризы — тоже в числе ее приятных черт.

— Но вообще-то надо одеться, — спохватилась княгиня, встала и поспешила к дивану, где лежало ее платье.

— Теперь надо бы повернуть вопрос так, чтобы меня выписали сегодня и по возможности пораньше, — сказал я, шаря под подушкой в поисках трусов. — Нам нужно сегодня переселиться из этого расчудесного номера, — я окинул взглядом палату, — в наш номер в «На Облаках». И есть еще одно дельце: мне бы хотелось успеть на Седьмую Имперскую к отправлению «Западного Экспресса». На нем улетает в Лондон мой товарищ. Неожиданно у него возникли кое-какие вопросы по предстоящей поездке, — пояснил я, видя ее чуть удивленный взгляд. Ольга знала, что еще вчера я никуда не собирался. Но после ночного пришествия Асклепия мне действительно пришло сообщение от Майкла, который хотел поговорить со мной по некоторому срочному и важному вопросу. — Кстати, товарищ — тот самый барон Милтон, — продолжил я, — о российском подданстве которого взялся похлопотать твой отец. Для тебя эта встреча может оказаться скучной, ты можешь остаться в гостинице, пока я решу вопросы с Милтоном.

Я не хотел, чтобы Ольга присутствовала на моей встрече с Элизабет. Чеширская кошка непредсказуема и может повести себя не так, как бы того хотелось. Например, начнет вешаться мне на шею или говорить о любви. Хотя баронесса не должна выкинуть такой номер при Майкле, но лучше не рисковать.

— Елецкий, ты хочешь избавиться от меня на время встречи со своим британцем? Так и скажи, зачем за меня решаешь, будет ли мне это скучно, — княгиня нахмурилась. — Если мое присутствие нежелательно, то я могу подождать тебя внизу, походить по торговым рядам башни.

Какая она все-таки проницательная, и мне очень не хочется ей врать, но бывают такие случаи, когда правда может обидеть. Я сказал:

— Оль, не вопрос, проводим Майкла вместе. Ты можешь сейчас похлопотать перед их главным, чтобы меня выписали сегодня пораньше? — поспешил я перейти к другой теме.

— Вместе подождем обход. Пусть врач убедится, что ты достаточно здоров для выписки. Если все хорошо, тогда я схожу к Георгию Матвеевичу и попрошу, — сказала она, поправляя прическу возле зеркала. — Вообще, мне бы нужно переодеться. Я имею в виду, нужно новое платье и все остальное, чтобы не заезжать домой. Так что, мы можем прибыть к Имперской башне заранее и вместе походить по магазинам. Ты же мне купишь новое платье? — она с улыбкой повернулась.

— Сколько угодно платьев, — я рассмеялся, застегивая сорочку, и думая, что денежки в кошельке быстро тают, и неплохо бы сегодня заглянуть попутно в банк, взять еще налички хотябы пару тысяч.

— Твоя забота мне всегда приятна, граф Елецкий, — она тоже рассмеялась. — Я люблю, когда ты меня одеваешь. И раздеваешь тоже.

В том, что я достаточно восстановился и местные эскулапы не найдут причин задерживать меня здесь, сомнений не было. Даже Асклепий, посетивший меня чуть позже полуночи, отметил, что я иду на поправку очень быстро, и теперь мое здоровье больше не нуждается в божественном вмешательстве. Что в общем-то неудивительно: раны от когтей гарпии, хотя были достаточно серьезными, но заживали практически на глазах — с регенерацией тканей при поддержке бога у меня все очень хорошо. Главной угрозой жизни был сильнейший яд, однако за сутки мое тело полностью очистилось от него.

После полудня с позволения некого Георгия Матвеевича я к собственному удовольствию покинул пределы лечебницы, что на Багряном спуске. К посадочной площадке подошла вимана, вызванная мной в службе воздушного извоза «Пегас», и мы с Ольгой перелетели к площадке на второй Демидовской башне — она была недалеко от Багряного спуска, но слишком хотелось скорее оказаться там, куда мы стремились не первый день. Около двух часов мы заселились в наш номер — тот самый, который я снимал в гостинице «На Облаках» прошлый раз. Там я тайком от госпожи Ковалевской отдал прислуге некоторые распоряжения. Распоряжения такие, чтобы этот вечер для мой возлюбленной стал особо приятным и запоминающимся. В частности, попросил украсить спальню живыми цветами — вот теперь княгиня никак не упрекнет в невнимательности.

Когда паренек, обслуживающий наши апартаменты, вышел, случилась неприятность. Дело в том, что я решил перестраховаться и отправить сообщение Элизабет, пока Ольга была в ванной. Закрыл дверь за прислугой и сказал в эйхос так:

«Чеширская сучка», — начал я, зная, что такое обращение для англичанки не будет оскорблением, она даже найдет в нем для себя что-то милое, — «имей в виду, я приду к отправке „Экспресса“ не один. Со мной будет моя невеста. Не вздумай при ней хоть как-то проявить, что между нами что-то прежде было. Ольга Борисовна очень порядочная девушка и любые намеки на этот счет ее могут обидеть. Веди себя почтительно, помни, ты все-таки баронесса. Если забыла,