– Толкуют, около десятка. А выжили всего два.

– У них у всех, у королей, этак-то бывает. Все оттого, что женятся на своих же сестрах, тетках, внучках.

– Да ведь не по любви же они… Тут деньги, там земли…

Молва была правдивой. И в самом деле, в браках венценосных особ, а порою и среди высокопоставленных лиц часто наблюдалось кровное родство. Жена Филиппа VI, например (та самая Хромоножка), приходилась супругу двоюродной теткой, а Жанна де Бурбон, внучка Карла Валуа, доводилась своему супругу Карлу V… тоже двоюродной теткой, правда, сводной. Утверждают еще (непонятно, из каких соображений), что оба приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. Есть повод к размышлениям о кровосмешении, в результате которого страной управлял такой король, как Карл VI Безумный. Церковь – к счастью, нет ли – по каким-то причинам перестала следить за исполнением ею же самой изданных законов о кровосмесительных браках…

Но пора было возвращаться в Париж, который уже ждал своего короля.

– Жаль, Карл, ты не отпустил меня на ту битву при Кошереле, – сетовал доро́гой Гастон, восседая на караковом идумейском жеребце справа от белой кобылы короля. – Я от души поработал бы мечом, а потом поведал бы тебе подробности.

Карл, уже в царских регалиях, обернулся:

– Я берегу тебя, Гастон, вот и весь ответ. У меня мало друзей.

– Ну, теперь их станет больше.

– Это уже произошло, едва умер отец. Ты, наверное, заметил. Но то фальшивые друзья, а я нуждаюсь в душевном тепле и преданном сердце настоящего друга. Мое собственное разбилось бы вдребезги, случись с тобой несчастье в этом походе. Ты должен меня понять, а уж сейчас тем более. Столько забот впереди. Не обойтись без плеча верного друга, который поддержит, даст совет…

– Париж встретит тебя как Цезаря, когда он, будучи провозглашен армией императором, с триумфом возвращался в Рим.

– Такие почести следовало бы оказать Дюгеклену. Хорошо, что ты его нашел. Я сделаю этого бретонца великим военачальником. Он наделен талантом, имеет авторитет. С его помощью, быть может, нам удастся избавить страну от бригандов, этого неизбежного зла любой войны, которая заставляет прибегать к помощи наемников.

– Рассчитываешь увести их всех куда-нибудь под его началом?

– Он оказал бы этим неоценимую услугу королевству. А как у тебя с Марией? – неожиданный вопрос.

– Мы с ней хорошие друзья.

– Только и всего? Тогда я выдам ее замуж за герцога де Бара, и она станет твоей дамой сердца.

– У меня уже есть одна; она подарит мне наследника.

– Любопытно, кто же это?

– Та самая пастушка, о которой я рассказывал.

– Ты собираешься на ней жениться? Но ведь она из простонародья.

– Я дам ей свой титул.

– Где же ты его возьмешь?

– Мне подарит его Карл Пятый, король Франции.

Карл рассмеялся:

– Так ли уж она хороша, Гастон? При дворе можно найти кое-что получше.

– И на дне простого ручья можно отыскать слиток золота, мой король. У этой дамы есть то, чему позавидует любая фрейлина даже императорского двора. Да ведь ты помнишь, как мы встретились.

– Припоминаю… цветы, травы… Она у тебя и впрямь знахарка.

– Придет время, Карл, ты узнаешь, какую роль в происходящих событиях сыграла эта женщина; а сейчас достаточно и того, что она помирила твою супругу с моей сестрой. Посмотри на них, вон они едут рядом, шагах в двадцати.

Карл обернулся. Жанна, светясь улыбкой, помахала ему рукой. Супруг ответил тем же. Она вздохнула полной грудью:

– Ах, Анна, я так счастлива! Я – королева! Больше того, любима своим мужем! Могла ли я об этом подумать всего лишь с месяц тому назад!

– Когда-нибудь вы должны были стать королевой, ваше величество.

– Как хорошо, что свекор догадался умереть. О, я уверена, теперь все пойдет по-другому. Отец всегда брал верх над сыном, не слушая его мудрых советов, но его, слава богу, больше нет, и я верю, что новый государь поведет Францию к победе!

– Так думают и ваши верные друзья, мадам, советники некогда дофина, ныне его величества короля.

– И еще я рада, что уже не одна. У меня никогда не было подруги, но теперь она тут, рядом, наши лошади идут голова к голове. Надеюсь, и всадницы пойдут так же, вместе, тем более что они почти одногодки.

– Мне отрадно это слышать, ваше величество, – улыбаясь, кивнула Анна. – Уверена, я всегда найду в вашем лице добрую приятельницу, с которой смогу поделиться своими секретами.

– Буду счастлива ответить вам тем же, графиня.

Что ж, так нередко бывает, поэтому нет ничего удивительного в том, что два злейших врага стали лучшими друзьями.

Подъезжая по Венсенской дороге к воротам Сент-Антуан, Карл залюбовался своим детищем. Вот он, высокий, нарядный, с оградой, воротами, в окружении башенок – дворец Сен-Поль, его резиденция, постройку которой он задумал уже давно. Он подарит его женщине, отныне ставшей для него всем – отцом, матерью, любовницей, – своей супруге Жанне Бурбонской, в которую влюбился без памяти, сам себе удивляясь[51]. Теперь она – его друг и… верный советник. В этом Карл не сомневался: Жанна была начитанной, деловой и умной женщиной, он поражался, что не замечал этого раньше. И жить они будут здесь, к черту рухлядь в Сите, навевающую столько горестных воспоминаний!

Париж – и в этом Гастон не ошибся – встретил нового короля как триумфатора. Ему было не внове встречать миропомазанников, возвращающихся из Реймса, особенно если припомнить трех последних Капетингов. Все было так же, как и всегда в таких случаях: чистые улицы, фасады домов украшены полотнищами и коврами, мостовая усыпана цветами и травами, а у ворот монаршую чету приветствовали деканы университета, священнослужители и знатные горожане. По пути следования кортежа разыгрывались буффонады, изощрялись в своем искусстве жонглеры и менестрели, веселили публику бадены (шутники) и «беззаботные ребята»[52]. Ломились от еды столы в трактирах, повсюду на перекрестках улиц стояли бочки с вином – угощайся, кто хочет, нынче праздник: у них новый «отец». Кондитеры и булочники бойко торговали по сходной цене сладостями, пирожками и коржами, а блудницы из переулка Дю Клуа и с улицы Глатиньи своим вызывающим видом предлагали всем желающим чуть ли не бесплатное удовольствие.

Но вот Карл прислушался: народ, подбрасывая головные уборы и размахивая руками, славил короля, королеву и… Бертрана Дюгеклена, бретонца. Стало быть, парижанам уже известно о разгроме войска Карла Наваррского.

Кортеж миновал широкую улицу Святого Антония, далее по Сен-Жан-ан-Грев проехал мимо Винной пристани, свернул на