— Переубедить её реально? — И после тяжелого вздоха, смирившись с данностью, заключил: — Ну тогда пойдем, заодно Лисси по дороге заберём.

Когда мы втроем зашли в целительское крыло, Римма была уже во всеоружии: сама она стояла в изголовье кушетки с лежащим на ней драконом, справа от неё находится плотно закрытый практически вырванный с боем у Вика сосуд, слева — небольшой загадочный мерцающий лёгким голубым светом куб.

Оценив обстановку, первым заговорил папа:

— Римма, задуманная тобой процедура очень опасна и сложна, особенно если учесть, что никто из нас не понимает, что именно ты будешь делать, как и для чего. В этой крайне непростой, но, судя по всему, очень важной для тебя ситуации, мы вынуждены будем тебе довериться. Мирри сказала, что ты по какой-то причине не отвечаешь ни на какие вопросы, связанные с твоими отношениями с Касстиэром эт Ноттервилом, это твоё право, но я обязан напомнить тебе о том, что если происходящее сегодня здесь выйдет из-под контроля, последствия могут сильно навредить всем нам и не только нам. Ты принимаешь эту ответственность? — Девушка уверенно кивнула, словно ни на йоту не сомневалась в результате. — Хорошо. Я и Мирриэлла приложим все усилия для минимизации возможного ущерба, но ты должна чётко и детально пояснить, что от нас всех требуется. Концентрированная сила дракона — это далеко не игрушки.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, Алиссандра, — обратилась к нам по всем правилам этикета очень серьезная Римма, чем немного повергла меня в шок. — Я принимаю на себя полную ответственность за возможные последствия и обязуюсь действовать максимально осторожно и аккуратно, чтобы в результате получить желаемое, а не проблемы. Скажу только одно: помогать мне не нужно, от вас требуется лишь следить за стабильностью магических потоков и при малейших колебаниях накрыть меня и Каса защитным куполом. Уверена, что ваших сил для этого будет вполне достаточно, если учесть, что процесс будет проходить медленно и постепенно. Лисси, пожалуйста, не касайся меня в процессе вливания, твоя помощь может понадобиться после, если у меня совсем не останется сил. Уверена, что в итоге всё пройдет благополучно.

Ещё интереснее: получается, что подобное она будет проделывать не впервые? Ох, какая ты загадочная личность, Элриммина Шадденэр. Почти как я.

Девушка осторожно немного отвернула крышку магического цилиндра, поставила его в зоне досягаемости и придвинула к себе на такое же расстояние куб.

Мы все переглянулись, и встали на удобных для каждого позициях: Лисси по правую руку от сестры, но на небольшом отдалении, чтобы не мешать, мы с папой друг напротив друга, но ближе к центру тела спасаемого. Римма замерла у головы дракона, уперев её в свое солнечное сплетение, а руки положила на магические предметы по бокам от себя. Напоследок осмотрев всех присутствующих, она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, приступила к задуманному.

Не знаю, как папа, а я замерла в восхищении от открывающейся картины владения подругой потоками драконьей силы: тёмно-зелёные нити словно тоненькие змейки закручивались в один жгут и входили в её ладонь. Складывалось ощущение, что они ждали, когда она их позовет и впустит в себя. Медленно, словно с удовольствием, они проникали в девушку, связываясь в узелок под сердцем и просвечивая её изнутри. Долго, мучительно долго крутилась силовая спираль внутри Риммы, прежде чем плавно выйти из неё через солнечное сплетение и направиться в лежащего перед ней дракона. Всё так же плавно энергия двигалась к ногам Касстиэра и неторопливо возвращалась обратно в Римму, но сделавшая своё дело и, мне казалось, немного уставшая, вытекала уже в тот самый загадочный куб, сворачиваясь в нём клубочком и более не шевелясь.

Зрелище казалось настолько безумно красивым, что я поймала себя на мысли, что забыла дышать. Взглянув на наблюдающего за течением процесса отца, убедилась, что не одна я такая восторженно-восхищенная, но папа в отличие от меня, жестко контролировал действия Элриммины.

Всё происходило настолько грамотно и чётко, что складывалось впечатление, будто никаких особых усилий подруга не прилагала, и только бледная Алиссандра своим видом развеивала это предположение.

Время текло так же медленно, как энергия сквозь Римму, поэтому сказать, сколько заняла вся процедура было сложно, но когда всё закончилось, и подруга отшатнулась от дракона, лица на ней не было. А ещё через пару мгновений, она упала на руки быстро сообразившего, что она теряет сознание, отца.

Приведя девушку в чувство в соседнем боксе, мы дождались, когда она сможет вменяемо реагировать и говорить, и Лисси, не скрывая переживания, первым делом спросила:

— Помогло?

Вопрос был непраздным — Алиссандра переживала не столько за дракона, сколько за состояние сестры. Римма через силу, но очень светло улыбнулась, и мы поняли, что у неё все получилось.

— Умница, девочка, — облегченно, словно сбросив многотонный камень с плеч, выдохнул папа. — А теперь отдыхай. Обсудим всё позже.

Поцеловав Элриммину в висок, он устало от перенапряжения направился в сторону выхода, но в последний момент остановившись и нахмурившись, обратился к держащей девушку за руку мне:

— Дочь, скажи, как ты находишь таких удивительных личностей — по запаху что ли определяешь?

В спину ему полетел наш с Лисси звонкий и заразительный смех.

Глава III

Максиэр эт Ноттервил

Приступ невыносимой буквально выворачивающей наизнанку боли накрыл меня через пару мгновений после громкого взрыва в замке. Я машинально закрыл собой стоящую передо мной Тиллу и почувствовал сильнейший магический удар в спину, в результате которого мой дракон начал яростно бесконтрольно прорываться наружу. Меня изнутри разрывали его когти и зубы, чего никогда раньше он себе не позволял.

Ему тоже было безумно больно. Сплетённое на миг в одно наше сознание не хотело подчиняться никому из нас и удержать себя от оборота практически не удавалось. Дракон меня не слышал!

Из последних сил я открыл портал за пределы замка и вытолкнул в него девушку.

Разъяренный дракон всё настойчивее требовал выпустить его. Я, как свои, чувствовал его эмоции и состояние: никогда моя вторая сущность так себя не вела, никогда он не причинял мне боли, никогда не рвался убивать, а сейчас он требовал именно этого.

Я выл от боли и страдания, когда когти дракона пропарывали мои не до конца превратившиеся ладони, кричал от муки в тот момент, когда грудь разрывала острейшая чешуя, а спину — гребень. Сжавшись как пружина, чтобы не дать им прорваться, я сконцентрировал всю нашу общую силу в руках, и