Присутствующие улыбнулись, отпуская меня тем самым на все четыре стороны, и только папа, поднявшись следом за мной с деланно-серьезным выражением лица прокомментировал:

— А я проконтролирую, дочь.

Хорошие они у меня все, замечательные!

Выйдя в коридор, я взяла отца под руку, и мы направились в сторону лабораторий.

— Мирри, может расскажешь подробнее о том, с чем столкнулась в замке и что именно произошло в том помещении, откуда вы вытащили Касстиэра?

— Конечно, расскажу, только давай я сделаю это при Вике, чтобы при необходимости он мог поправить и дополнить мои слова. На эмоциях, сам знаешь, восприятие происходящего искажается, а тебе важны корректные детали и факты.

Отец кивнул и слегка в знак понимания и поддержки похлопал мою лежащую у него на предплечье ладонь.

Глава II

Войдя в лабораторию, мы обнаружили Вика, сосредоточенно изучающим вырванный листочек из заражённой книги.

— Кхм, — осторожно кашлянул отец, привлекая к нам внимание увлечённого делом артефактора.

— Ваше Величество, миледи, — молодой человек поклонился в приветствии королю и кивнул мне, слегка прищурившись, словно пытался понять, где он меня видел. — Чем обязан?

— Мы пришли присоединиться к твоей работе над добычей из замка драконов, — мягко поставил его в известность отец, как всегда не давая никакого выбора. Вик согласно кивнул и покосился на меня, пытаясь понять, кто я и какова будет моя роль. Папа улыбнулся, едва заметным движением руки велел мне сделать шаг вперед и представил: — Виктор, позволь представить тебе мою дочь, Мирриэллу Эстиллу де Роттергран, до этого момента известную тебе и окружающим под именем Валерин ди Стэнрой. — Глаза друга расширились от удивления, но уже через пару мгновений во взгляде явно читалась боль и обида. Я чувствовала себя не лучше, хоть и по другой причине — признаваться было страшно и неприятно, ведь он может перестать мне доверять и со мной общаться. Папа понимающе вздохнул и взял удар на себя: — Виктор, я сейчас всё тебе расскажу, постарайся понять и принять ситуацию. Мирри очень переживала всё то время, которое вы общались, что ей приходилось скрывать от тебя, кто она есть на самом деле, но это жизненно важно для неё было тогда, таковым остается и сейчас. Из соображений твоей безопасности я и сейчас не стал бы раскрывать правды, и не потому, что не доверяю, а потому что ты попадаешь в зону риска, но моя дочь очень дорожит вашими личными отношениями, и настоятельно попросила меня открыться тебе. — Вик замер соляным столбом и неподвижно слушал, внимая каждому слову и изредка переводя взгляд с меня на короля.

Опустив некоторые ненужные и даже опасные детали, папа поведал Вику мою историю только в допустимых границах, и попросил помнить, что для всех остальных я остаюсь племянником герцога.

— Теперь мне стало понятно, почему Римма называет тебя Ри, — усмехнулся заметно повеселевший друг, — а то я всё гадал, какую она преследует цель, кроме лени, произнося Ваше имя без последней буквы. А оказалось всё довольно-таки просто. Ну что ж, приятно снова познакомиться, Мирриэлла.

Я облегченно выдохнула, но «Ваше» не ускользнуло от моего внимания:

— Твое имя, — сделав сильный акцент на первом слове, поправила я Вика — давай не будем ничего менять. Между нами не было герцогства и не будет королевства.

Приятель пристально, словно сканируя, долго на меня смотрел прямым взглядом, что я с честью выдержала, и уже с довольной спокойной улыбкой кивнул.

Папа удовлетворённо похлопал нас обоих по плечам и напомнил о причине нашего появления:

— Я рад, что одной головной болью стало меньше, но у нас есть более масштабная проблема. Вик, нам с Мирри очень важно присутствовать при твоих исследованиях и знать всё до мельчайших подробностей. Расскажите мне, мои дорогие, что вы обнаружили в том помещении и обо всем, что с этим связано.

Свою часть повествования я озвучила быстро, говоря только о фактах, деталях и выводах. Вик же рассказал то, чего я не заметила или не оценила по незнанию:

— Проведя анализ переданного мне Мирриэллой материала и полученных при спасении дракона данных, я пришел к выводу, что разделение силы дракона на две противоположные составляющие имеет все основания полагать, что впоследствии применяться они будут по-отдельности. Иного смысла в их разделении не вижу. Я попытался их вновь смешать, но в результате получил реакцию взаимной нейтрализации.

— Попытался смешать? — заинтересовался отец. — А откуда у тебя образцы?

Вик немного замялся и, смутившись, всё же признался:

— Я немного набрал в специальные контейнеры, пока все спасали дракона. Простите, Ваше Величество, но не воспользоваться такой оказией было бы как минимум глупо.

Папа сначала явно удивился, а потом громко рассмеялся, хлопнув при этом Вика по плечу:

— Молодец, артефактор! Хвалю! Я бы тоже вынес и побольше. На всякий случай.

— Я и вынес, — обреченно вздохнул приятель, глазами показывая на две стоящие в углу довольно немаленькие ёмкости. И ведь умудрился не попасться при таких масштабах подпольной во всех смыслах деятельности! — Только пока с ней очень много сложностей, и, положа руку на сердце, я очень рад, Ваше Величество, что вы решили подключиться к работе, ведь ваша помощь как сильнейшего мага будет неоценимой.

Отец снисходительно, но с уважением кивнул и попросил озвучить дальнейшие результаты исследования.

— Так вот, убедившись, что для вторичного смешивания субстанции не подходят, рискну логично предположить, что они нужны для создания чего-то искусственно живого, но обладающего стабильной сильной магической защитой.

Папа нахмурился, анализируя слова молодого специалиста, и озадаченно попросил:

— А покажи-ка мне образцы тех самых неживых плетений, что-то мне кажется я знаком с такой технологией.

Вик показал на лежащий на столе вырванный книжный лист и перед тем, как позволить королю к нему прикоснуться, протянул защитные перчатки. Судя по последующим машинальным действиям отца, надевал их папа не впервые, а значит, не в курсе их существования была только я. С одной стороны, стыдно, с другой стороны, не могу же я быть во всём идеальной и всё знать!? А артефакторика вообще не мой конек, моментально утешила себя я и подошла поближе, чтобы понаблюдать за работой мэтров.

Вышли мы из лаборатории пару часов спустя, но в разных эмоциональных состояниях: папа в раздумьях, я в шоке. Оказалось, что с такими плетениями отец впервые сталкивался ещё до моего рождения, когда мама была жива, но вреда они не наносили, а только