задом всему миру показали…

— А Сигурд куда смотрел в этот момент? — поинтересовался с усмешкой Нарадумаар.

— На голую задницу! — рассмеялись мы.

— Фу, сука!

— Ладно, чего тут стоять, идёмте к столу, — Саркун повернулся к светловолосому солдату, которого мы видели внизу, — Блондин наливай, что стоишь?

— Один блондин, другой рыжий, — усмехнулся Балгай.

— У нас тут весело, — признался Саркун, — иногда даже очень весело. Когда под стенами собирается орда нежити.

— Так ты брось им Сигурда… Одолжение всему миру сделаешь… Да и орда тут же разбежится…

Мы заржали до слёз. Саркун протирая мокрое лицо руками, весело воскликнул:

— Я обожаю его. Алексей продай мне эту секиру!

Я в приступе нового смеха покачал головой, а Сигурд не выдержав, потянулся к так доставшему его топору:

— Дай мне эту гниду, я в кузнице расплавлю его к чёртовой матери…

— Прочь свои оскверненные грабли от меня… — возопил топор в ужасе.

А Саркун продолжил:

— А последние недели вообще жарко. То огромные звери нападают, то гаргульи. Еле-еле отбились.

— Ещё не то будет, Саркун, на следующей неделе. Может, это всё покажется цветочками, — сказал я, усаживаясь за стол, остальные последовали моему примеру.

— Верно, Алексей. Ещё не то будет, — повторил наместник, вознося кубок, — За кол, на который воссядет Готар!

— За кол!

— О, да. В мое время таких, как Сигурд, пронзали копьем и возносили на кол.

Выпили.

— Да ты достал уже… — рассвирепел Сигурд и снова потянулся руками к топору.

— Ладно, ладно… Только не трогай меня…

— А как поживают мои бойцы, посланные мною сюда? — спросил я, не в силах сдерживать улыбки.

— Часть у нас, часть у северян, — ответил Сигурд. — Славные воины. Слышал, они у тебя в немилость пали?

Я утвердительно кивнул.

— Узнав об этом, Сигурд удвоил тренировки, обращая дни их в сущий ад, — усмехнулся Саркун, по-дружески похлопав его по плечу.

— Ибо нечего предавать — разговор с изменниками у меня короткий. Еще этот Перегрин, который стремился попасть в мой отряд, пытался ко мне подладиться всяко.

— Всякой твари по паре… — брезгливо проворчал топор.

Сигурд сделал вид, что не замечает колкости Нарадумаара, продолжил:

— Но, узнав, что ты его отправил к варварам, а он здесь ошибается, я его первым рейсом к варварам выслал.

— И зря… Такие как вы должны держаться вместе…

— Никогда в тебе не сомневался, Сигурд, — сказал я. — А как насчет остальных? Жора, Громмал, Лена?

— Эти доблестные ребята! Я даже удивился, как могли они тебя предать. Среди варваров они в большом почете, особенно Жора. В первых рядах сражается, и выкрик у них один: «За Алексея Петровича!»

— Даже так?! — мое сердце наполнилось гордостью.

— Недоумки…

Сигурд кивнул.

— Ты знаешь меня, кривить душой не стану.

— Да знаем мы тебя… Прекрасно знаем…

— Заткнись! — рявкнул Сигурд улыбаясь. Он уже не в силах был сопротивляться, и уже открыто смеялся над шутками Нарадумаара, — Этих ребят можешь смело брать в отряд. Но Перегрин — мутный тип, тебе не нужны такие. У тебя нет времени на их перевоспитание. А у меня есть.

— Да кто бы сомневался…

— Сука! — закричал Сигурд и мы все дружно заржали.

Сигурд улыбнулся так мрачно, что стало ясно: Перегрин либо встанет на путь исправления, либо...

— Забирай его себе!

— А что насчёт Рона, Марины, Серсеи?

— Частенько появляются. Призывают нечисть и наблюдают издали. В лобовую атаку пока не суются. Рон как был мразью, таким и остался. Я слышал, ты едва его не убил за предательство, но Готар успел его переманить.

Мои глаза сверкнули грозой, что Саркун и Сигурд невольно отшатнулись.

— Эта гнида, Рон, моя. Запомните, пожалуйста!

— Тебе Рон, мне Мартел, а тебе Балгай?

— Зира! Эта тварь отравляла разум моего дяди долгие годы.

— Ну, хоть кто-то бабу выбрал… Обезьяна… Мое почтение тебе…

— А мне Готар! — усмехнулся Саркун.

— Не жирновато ли? — поинтересовался Сигурд.

— И это говорит Сигурд, который загробастал себе и Мартела, и Перегрина?

— И, правда!

— Нарадумаар прав!

— В самый раз, Сигурд. — ответил Саркун, — Но не возражаю, если вы поможете насадить его на кол.

— О…, настанет чудный миг, когда ваши тщедушные задницы будут развеваться на ветру, возвышаясь рядом на четырех кольях…!

Так мы, смеясь, просидели до поздней ночи, а затем отправились спать.

***

Несмотря на свои размеры, Сеос внушал уважение и страх. Белый камень, из которого он был возведен, сиял на солнце, но под лунным светом приобретал жутковатый оттенок, как будто сам город хранил в себе мрачные тайны. Жители