Нельзя вернуть кого-нибудь, а остальных оставить в шкурах бессловесных тварей. Если это вообще так. Почему-то Радка не слишком доверяла этой теории. Да, Янка человек добрый, но не настолько, чтобы её лишили мужа и сына, а она потом добровольно возила соперницу на своей шее.

— Я не знаю, что с ними делают, отчего они забывают, кем были, — развел руками Мейнгрим в ответ на её закономерный вопрос. — Для этого нужно кого-то расспросить, и я всерьез опасаюсь, что нам этого не позволят. Одно я понял точно — оставаться разумными существами им позволяет именно горькая вода колодцев. Как — не знаю. Но там же и ключ к их возвращению.

— Если это так, то я должна попытаться вернуть Янку, — решительно заявила Рада.

— Как ты это представляешь? — Мейнгрим явно не ожидал такой реакции на свой рассказ. Вот чудной, а чего он вообще ждал, интересно? — Ты угонишь дракона у багряного принца, главного целителя нашей немногочисленной армии и понадеешься на то, что на месте разберешься, как вернуть облик подруге? А если не успеешь? Или не поймешь как? Это точно не питье воды — драконы постоянно её пьют в своих перелетах по селам.

— Может, поэтому их и отправляют за найденными, — пробормотала себе под нос задумавшаяся Радка и тут же встряхнулась, словно просыпаясь. — Я должна. Янка, если не считать моего сына, единственный человек в мире, ни разу не сделавший мне ничего плохого. Я не могу оставить её вот так.

Мейнгрим скривился, но возразить он не мог. Он сам только что признался в злом умысле против супруги, и лгать, что это не так, было поздно. И непонятно было, на кого он теперь злится. На себя или на Радку. Такие люди могли злиться и на жертву своих интриг.

— Прежде, чем ты пойдешь на это самоубийственное мероприятие, позволь предложить нечто, способное помочь в этом, — наконец процедил он сквозь зубы.

— Предлагай, — Радка насторожилась. С Мейнгрима сталось бы шантажировать её жизнью и благополучием ребенка, но тут она была как кремень. Фабусь должен был расти с опекуном, что бы с ней не случилось, и навредить мальчику муж не мог. Да и Ирена за этим присмотрела бы.

— Прежде, чем угонять чужого дракона, попробуй вернуть облик Седому, — предложил Мейнгрим, и Радка ахнула, поражаясь, как ей и самой не пришло это в голову. — Его никто не потеряет, по крайней мере, не сразу. И уж точно тебе не грозит ничего серьезного — дракон принадлежит мне, в конце концов. Я даже отправлюсь вместе с тобой, чтобы точно ничего не случилось.

— Нет, — встрепенулась Рада. Глупый Мейнгрим, неужели он не понимает, что угроза идет вовсе не от яблочников, которые могут потерять дракона? Если Роза и те, кто за ней, лишь подумают, зачем она могла улететь к колодцам, её жизнь не будет стоит и медной монеты. И она никак не может запятнать этим мужа, который должен защищать Фабуся. — Ты останешься дома, и ничего не будешь знать. Ничего о драконах. Совсем. Ты меня понимаешь?

Муж поджал губы и молчал. Он разглядывал её своими синими и потемневшими от гнева глазами и всё также молчал. Даже страшновато было.

— Хорошо, — наконец произнес он, и Радка поняла, что она толком не дышала всё это время, пока ждала ответа. — Я присмотрю за твоим сыном. А ты… ты возвращайся.

Радка пожала плечами, мол, об этом думать надо было до того, как использовать жену в качестве наживки. Но слышать такое всё равно было приятно.

Она решила не откладывать полет. Не потому, что торопилась помочь и подруге тоже, нет. Она просто боялась передумать. Быть отважной и справедливой — это не её занятие. Она предпочитала оставаться в тени. Но не сейчас. Однажды Роза, Барвинок и все те, о ком она даже не подозревает, устанут ждать, когда она поддастся их проклятью. И за кем же тогда они придут?

За Фабиуша же она была готова и не на такие подвиги. Вот и сейчас, накинув теплый плащ, она заглянула к спящему сыну. Зачем? Попрощаться или посмотреть напоследок — она не знала. Но только чего Рада не ожидала, так это что Фабиуш будет её ждать. Ирена спала крепким сном, а он сидел в кроватке и только улыбнулся, увидев одетую по-дорожному мать.

— Пойдем, мама, — и он ткнул пальцем в шкаф со своей одеждой.

Колебалась Радка недолго. Сын всё-таки был сильным магиком. А что пятилетним, что же с того. Он всё равно казался ей куда более умным, чем многие другие магики. Вроде того же Мейнгрима.

Быстро натянув на сына теплую одежду, она прижала его к груди — ох, и тяжел же стал Фабусь за последний год! — и выскользнула из дома. Завернутый в край плаща и тихо сопящий ей в плечо, Фабусь не был виден из окна, а Радка не оборачивалась, спиной чувствуя взгляд мужа. Так и дошла до площадки вызова дракона, и только там наконец спустила сына с рук, и коснулась магического колокольчика браслетом. Сама она бы не смогла призвать Седого, но не зря над её браслетом поколдовал Мейнгрим.

Несколько минут — и ветер в лицо стал первым знаком, что дракон прибыл. А потом грузная туша неожиданно легко для такого тела опустилась на площадку, и Седой сунул свою уродливую голову к её руке, словно надеялся на ласку.

Теперь, когда Радка знала, что искать, она даже в темноте сразу увидела цепь, затерявшуюся среди чешуи на шее дракона. Кажется, за неё держался всадник во время полета. Но именно эта цепь делала дракона таким… питомцем. И в этот раз девушка была уверена, что права.

— Пойдем, Седой, — она погладила бугристую морду дракона, пытаясь понять, кто может скрываться под этой шкурой. Мужчина или женщина, молодой или старый человек? А вдруг это родственник кого-то из знакомых? Да даже этих же самых синих магиков? Радка поспешно усадила сына на шею Седого и забралась следом. — Скорее!

Если она правильно додумалась, Мейнгрим может тоже это понять, и тогда… Она увидела вдалеке силуэт спешащего мужа, но Седой уже раскрыл крылья, поднимаясь в воздух. От ветра заложила уши, но это значило лишь то, что Мейнгрим не сможет приказать ей или дракону спуститься. Это было главное. Ведь если Седой окажется