— Там сейчас кровавое месиво и полная жесть. Арине Егоровне будет совершенно некстати. У нее же вдохновение. Держись там. Скоро Глеб и СерСеич там разрулят основное. Вот номер новый Глеба. Вот мой запасной.

А СерСеич, когда приезжал к нам с Кириллом Андреевичем на просмотр «по обмену опытом», потом отозвал в сторону.

Я ту нашу беседу до сих пор в подробностях помню.

Началось, ясен день, с наезда:

— Бл*! Матери своей передай, если к слову придется, что когда я говорил о ее уме, то речь шла о том, что она одному из поклонников своих безбашенных откажет четко, резко и определённо, а не просто сбежит. И они у меня бл* сойдут с ума оба!

Ну, про Кирилла Андреевича мы с мамой были немножко в курсе. Лерка просветила, как она его дрючит и вываживает.

А вот про Глеба Максимовича я бы послушал. Поэтому глаза сделал поглупее и вытаращил посильнее.

СерСеич хоть и глядел неодобрительно, но инфой поделился. Отличный мужик.

— Когда Глеб в Москве по прибытии в отель узнал, что в соседнем номере племяшка нашего директора обосновалась, то он орал матерно отцу в трубку чего-то, потом телефон вырубил до утра. Всю ночь с такими же великовозрастными умниками без балды, в смысле, с коллегами, рубился в бильярд, потом с ними же бухал и спать эта веселая компания тоже у кого-то завалилась вповалку. С утра на Конференции были зеленые и молчаливые. Прелесть просто поглядеть. А в обед он начал матери твоей названивать, а она не берет трубку.

Я прикинул, вроде мы в Питере были.

В порту не до телефонов было, а потом она уже решила с ним не общаться. Гордая же. И самая умная. Все про всех лучше знает. И как надо и как правильно.

Только бл*, не весело и не счастливо. А так нормально.

Покивал с умным видом.

Отец на него всегда покупался, а мама почему-то не велась.

Вот и СерСеич, как простой мужик, понял, как надо:

— Алла-дура к нему сунулась, мол матери наши с ведьмой твоей поговорили… А этот придурок душить ее стал. Прилюдно. Не мог тихо в номере это сделать? Ну, загребли, конечно. Охрана скрутила, а за него ребята полезли заступаться. Месилово устроили. Ночевали все в обезьяннике. Я на разборки утром поехал. А там такое. Ну, клуб собрался было его выкупить, адвоката пригнал, а Глеб в отказ. Не хотел быть дядьке Аллы обязанным. Короче, парни скинулись и через пару дней его выпустили. Но под подписку. Он в пансионат на сборы под конвоем прибыл. С помпой, так сказать.

Ох и жопа. Мать, когда узнает реветь будет, потом спрашивать — что там с карьерой… кстати, да.

— А чего ему теперь за это будет?

— Да ничего не будет. Разве что опыт. Дело не завели, естественно. Хорошо там его приятели просили.

— Так все с ним нормально? А чего тогда?

Тренер на меня так посмотрел, что стало ясно, основная жопа впереди.

— По регламенту телефон выдают на полчаса вечером и из зала его выносить нельзя. А мать твоя его номер, видать, заблокировала. Что там было, дурдом бл*. Кирилл-то ответил, но лыка не вязал. Глеб решил бежать. Наплевал на подписку. Орал мне: «Она пропала!». Ну натурально, истеричка.

— Вы же удержали его от глупостей? — это было понятно, так как у нас он не объявился до сих пор. Но тренеру будет приятно.

СерСеич мрачно зыркнул и процедил:

— Естественно. Мозги вправлял в полете. Он отличным бланшем себе подсвечивал пару недель потом. Я ему сказал, что для полной независимости от родни и руководства клуба, ему сертификатов нужно получить парочку, сдать экзамен да пройти квалификационный отбор. Но это возможно. Зато потом сам себе хозяин. А его, такого талантливого, с удовольствием примут в любом клубе теперь. Наработал репутацию.

Звучало годно. Но?

Опять пришлось глаза пучить. Как это девчонки умудряются их выкатывать красиво? Я-то дебил дебилом выгляжу. Тренеры ржут, пацаны охреневают.

Потерплю. Есть ради чего.

— А он че?

Не надо на меня глазами сверкать. Мама это круче делает. Она еще и бровью так ведет. Типа, ты дурак?

— Отматерил Кирилла, который нашел время бухать, зараза. Две недели же выпали. Потом поклялся все сдать и заявление написал на увольнение. Мне под роспись выдал, наглец. Я-то после этого вернулся в клуб. У нас же один тренер на сборах, а второй в запое. Процесс встал. Веселье. Директор орет, а толку? Так что Глеб скоро с победой вернется. Ей-ей, к матери твоей с документами об образовании придет каяться.

Я тогда подумал: «Хорошо бы».

Но был этот разговор три недели назад.

И че бл*? Где это вот все?

Вот я сейчас в долбаный Ярославль еду, а мать глупость делает. Такую, эпичную. Я уже и Лерке писал, да чем она оттуда поможет? Хоть бы поговорила с мамой. Может как-то ее напугать? Но нельзя. Эх, будет очередная жопа.

Через пару часов увидев входящий от Кирилла Андреевича, понял — как есть будет.

— Кот, здоров. Где мать твоя?

— И вам не хворать, Кирилл Андреевич. А что вам за печаль? И что на это скажет Лера?

Тихий мат, он того, бодрит.

— Короч, твоя крестная фея, Бурый, встретил кого-то, похожего на твою же матушку, на М-11 сейчас…

— Ну, скорее всего, ее и встретил. Вряд ли она дала скорость под три сотни и уже в Москве. Все же у нее не болид «Формулы-1», а у нас тут не Сильверстоун [1], не Имола [2] и даже не Альберт-Парк [3].

— Ты такой умный…

— Ничего мне не жмет.

Поржали, но недолго.

— А за каким х… реном она в столицу помчалась? — поинтересовался, я так полагаю, мой возможный будущий родственник.

— У нее там встреча с издателем, презентация новой молодежной серии книг и всякие мероприятия типа автограф-сессии.

— Бл*, Кот, звони матери. Нам срочно нужно знать ее график передвижения…

— За каким?

— Не время трепаться. Это реально срочно. Мне еще Глебу в реанимацию эти новости сообщать.

И вот тут я натурально ох*ел.

— Чего?

— Подробности потом послушаешь, когда Глеб каяться будет, какой он воспитанный и доверчивый идиот.

Не, мне не жалко. Я сбросил файл, что матери издательство прислало.

А еще через час