Увидев, что в кабинете, кроме Викентия, находится еще и Гуров, Теплицкая замолчала, но потом с удвоенной энергией начала тараторить заново, при этом обращаясь уже ко Льву Ивановичу. От ее громкого музыкального контральто у Гурова закладывало уши, и он, шагнув к Диане Андреевне, резко прикрикнул на нее:

– А ну-ка, цыть мне! Тихо, я сказал!

От неожиданности Теплицкая замолчала, и в кабинете наконец-то наступила тишина.

– Вы чего кричите, как шальная баба на базаре? – уже спокойней поинтересовался у Теплицкой Лев Иванович.

Та села на стул и, будучи все еще в возбужденном состоянии, попросила воды. Викентий сразу же поспешил к чайнику и, совсем позабыв, что там кипяток, плеснул изрядную порцию в кружку. Что горячая вода мало подходит для утоления жажды, до него дошло не сразу. И только когда Диана Андреевна в запале, не обратившая внимания на температуру воды, отхлебнув большой глоток, чуть не уронила кружку на пол, Викентий с извинениями принес ей холодную.

– Извини… те, перепутал малость, – с виноватым видом посмотрел он на Диану Андреевну и только тут заметил, что у Теплицкой не было сумки, в которой женщина обычно носила собачку. – А где Мармеладка? – удивленно спросил он.

– Я оставила ее дома. С собаками на кладбище нельзя, – выпив половину стакана залпом и отдышавшись, ответила Теплицкая.

– А что ты… вы делали на кладбище? – недоуменно посмотрел на нее журналист.

Гуров же, как только децибелы голоса Дианы Андреевны затихли в четырех стенах кабинета, сидел тихо и устало наблюдал за происходящим. Станислав успел ему рассказать и о безумном плане Теплицкой ловить афериста по кабакам, и о том, что Викентий, умный парень и перспективный журналист, внезапно воспылал чувствами к этой эксцентричной даме.

– Я следовала указаниям Станислава Васильевича, – с пафосом заявила Теплицкая. – Он нам еще вчера дал понять, что хитрый и коварный аферист может подкатывать к женщинам даже днем и в каком угодно месте, в том числе на кладбищах. А так как он, этот аферист, специализируется и на вдовах, то я решила, что будет правильным попробовать поохотиться на этого коварного типа на кладбище. Ведь вдовы так часто посещают кладбища! Вот я и поехала на Ваганьковское.

– А почему именно на Ваганьковское, а не на Новодевичье или не на Троекуровское? – ехидно поинтересовался Лев Иванович. – А еще есть Введенское, Кунцевское, Рогожское и еще пара десятков других.

– Потому что Ваганьковское от моего дома ближайшее, – не замечая подвоха в словах Гурова, ответила Диана Андреевна.

Зато такой подвох заметил Викентий и с укоризной посмотрел на Льва Ивановича. Тому от его взгляда вдруг стало стыдно за свое ехидство.

– Диана Андреевна искренне хочет нам помочь, – добавил соли на рану Гурова журналист.

– Да, я хочу помочь, – повторила за ним Теплицкая и посмотрела на полковника таким жалобно-просящим взглядом, что Гуров махнул рукой на ее неуместные вмешательства в расследование.

– Рассказывайте уж, какая там у вас на кладбище история вышла, – обреченно вздохнул Лев Иванович.

– После обеда, а обедаю я обычно дома, мне пришла в голову мысль… – Теплицкая после слова «мысль» с подозрением покосилась на Гурова, но тот слушал ее с серьезным выражением лица, и она продолжила: – Я подумала, вернее, вспомнила, о чем вчера говорил Станислав Васильевич. И тогда я решила прогуляться по Ваганьковскому кладбищу. Знаете, чтобы просто посмотреть… проверить, работает такая ловушка для аферистов или… В общем, я оделась соответствующим образом и поехала.

– Соответствующим образом – это как? – не сразу понял Гуров.

– Ну, в траур же. – Теплицкая удивленно посмотрела на Льва Ивановича. – Вдовы ведь обычно ходят на кладбище в черном платье, в шляпке с вуалью… В кино всегда так показывают – вдова в черном платье и под вуалью.

– Ах, ну да, в кино… – понимающе покивал Лев Иванович, но возражать не стал. – Хорошо, рассказывайте дальше.

– Я припарковала свою «Ауди» возле центральных ворот и осмотрелась. Машин на парковке было немного, поэтому я обратила внимание на одну из них. Это был, кажется, «Мерседес-Бенц». Уж не знаю, какого года выпуска, я в этом не разбираюсь, но точно не позже восьмидесятых. Цвет машины черный, и сама она ухоженная такая, блестящая вся.

– А номер машины вы, случайно, не записали? – с интересом спросил Гуров.

– Ой. Нет, не записала, – испуганно призналась Диана Андреевна. – Но зато я могу показать двор, в который эта машина въехала после того, как… Впрочем, давайте, я вам все по порядку расскажу, – предложила она.

– Давайте по порядку, – согласно кивнул Гуров.

– Возле машины, спиной ко мне, стоял какой-то тип. Темноволосый, высокий и худощавый. В общем, очень похожий по всем приметам на нашего афериста, которого мы ищем.

– А как вы со спины определили, что он похож именно на нашего подозреваемого? – не выдержав такого безапелляционного заявления от Теплицкой, поинтересовался Гуров.

– Так он ведь потом ко мне повернулся! – ответила Теплицкая таким тоном, словно и без ее подробных объяснений должно быть все ясно и понятно. – Он повернулся, и я отчетливо увидела, что это молодой, лет тридцати трех или тридцати пяти, мужчина. Весьма симпатичный, в очках и с таким серьезным, я бы даже сказала скорбным видом.

– Ага… – кивнул головой Лев Иванович.

– Что? – не поняла его междометия Теплицкая.

– Нет, ничего, – сделал серьезное лицо Гуров. – Это я просто беру ваши слова себе на заметку. Как описание предполагаемого преступника.

– Да. Так вот, – продолжила Диана Андреевна. – Он на меня посмотрел, а я сделала вид, что им совсем не интересуюсь и вообще смотрю в другую сторон. – Теперь Теплицкая отчего-то обращалась к Викентию. – На мне были солнцезащитные очки, и он не мог видеть, что я на него все-таки посматриваю.

– Диана Андреевна, все эти подробности наверняка очень интересны Викентию как журналисту. А мне можно рассказать и покороче, – спокойно перебил женщину Гуров.

– Ну, если вы хотите покороче, – нервно продолжила Теплицкая, – то дело было так. Этот тип направился к воротам, потом зашел в часовню, переговорив там со служащим, поставил две свечи за упокой и направился на кладбище, а я на некотором удалении пошла за ним, делая вид, что мне тоже нужно в ту же самую сторону. Когда он остановился возле какой-то могилы, я пошла чуть дальше и, найдя подходящую могилку, остановилась возле нее.

– Подходящую для чего? – Лев Иванович не удержался от легкой улыбки, но тут же спрятал ее под нарочитой хмуростью.

– Для наблюдения за подозрительным мужчиной, – нервно ответила Теплицкая. – Я принесла с собой цветы и положила их на могилку. Там была похоронена какая-то девушка. Совсем еще молоденькая – лет двадцати двух,