Шрифт:
Закладка:
– Викентий, не ной, – оборвал его стенания Крячко. – У нас есть еще одна зацепка. Не думаю, что Жених – настолько умный малый, что будет пользоваться услугами трех разных людей. Мне кажется, что, скорее всего, кто-то один рисует ему и макеты для тату, и портреты, и фальшивые документы. Если, конечно, он сам не художник и не сам все эти произведения криминального искусства создает.
– Но даже если это один человек, то как мы его будем искать?
– У нас есть база данных всех преступников, которые занимаются подделкой документов, – стал объяснять Крячко. – Фальсификация подходит под 327-ю статью Уголовного кодекса и подразумевает наказание не только за любую подделку или создание фальшивого документа, но и за использование этого документа в корыстных целях. А чтобы подделать любой документ, знаешь ли, нужны и художественные способности, и умение работать с некоторыми компьютерными программами.
– Ага, теперь я понял! – Викентий сначала оживился, но, немного подумав, снова сник. – А если этот фальсификатор не числится в вашей базе данных? Может, он еще не привлекался к ответственности. Тогда как быть?
– Будем искать его через другие источники…
Крячко не договорил и ответил на звонок сотового, который в этот момент заиграл в кармане бравурную мелодию.
– Лева? Как у тебя дела?
Потом Станислав долго слушал, что ему говорит Гуров, и только кивал и коротко вторил: «Так, так, понятно». Выслушав напарника, он и сам поделился с ним соображениями по поводу того, что и документы, и татуировки, и портреты могли быть выполнены одним мастером.
– Как ты думаешь, есть ли смысл поискать помощника Жениха среди фальсификаторов? – спросил Крячко и, выслушав мнение Льва Ивановича, закончил разговор: – Ну хорошо. Тогда я с утра этим и займусь, а когда вернешься, мы с тобой эту тему обсудим подробней.
16
Гуров вернулся в Москву лишь во второй половине следующего дня. В кабинете он застал только Викентия, который что-то выписывал с экрана монитора.
– С возвращением, Лев Иванович, – радостно приветствовал он Гурова. – А Станислав Васильевич обещал только к концу смены заехать.
– Я с ним созванивался, – устало ответил Лев Иванович и, подойдя к чайнику, заглянул в него. – Я голодный, как свора собак. Восемь часов за рулем. – Гуров включил чайник и достал из сумки, которую снял с плеча, когда вошел, какой-то сверток. – Ты обедал?
– Да, час назад. – Викентий снова оторвался от своего занятия и посмотрел на Гурова. – Вы бы тоже сходили в какое-нибудь кафе, пока Крячко не вернулся.
– Некогда ходить. Тут пожую. А ты мне, пока я ем, расскажи, как у вас дела со вчерашнего дня продвинулись. От Станислава внятного объяснения я так и не добился. Сказался занятым и велел у тебя все разузнать.
– Ну, во‐первых, я уже в курсе, что все наше внимание сейчас будет уделено Анохину. То есть на его поиски. Станислав Васильевич мне передал вчерашний разговор с вами по телефону. Из Информационного центра МВД он добыл фотографию Анохина, и я сегодня утром разослал ее всем женщинам, с которыми вел переписку. А заодно выставил фото в своих социальных сетях с просьбой откликнуться тех, кто хоть что-то знает об этом человеке. На сей час пришло только пятнадцать откликов, и в десяти из них женщины написали, что твердо уверены – это именно тот самый человек, который выманивал у них деньги…
Викентий замолчал и вопросительно посмотрел на Гурова, ожидая от него реакции на свое сообщение. Но Льва Ивановича эти цифры не удивили.
– И это в довесок к тем разводам, которые мне официально подтвердили в десятке других городов, – спокойно ответил он Викентию на его взгляд. – Я попросил коллег из Нижнего собрать кое-какие сведения – сделать несколько запросов с приложением фотографии и описания внешности Анохина, а также добавить туда информацию о подаренных обманутым женщинам портретах. Пока доехал до Москвы – получил от них на имейл копии ответов на их запросы. За два года было открыто порядка сорока дел, в которых фигурировал портрет невесты на прощание.
– Ничего себе размах! – удивленно воскликнул Викентий. – Получается, что подтвердились все те запросы, которые мы делали еще два дня назад?
– Получается, что так, – согласился Лев Иванович. – Только тогда мы точно не знали, кого нам нужно искать и по каким особым приметам, а теперь уже точно знаем, что ко всем этим аферам причастен именно Анохин. Да и никто из следователей до нас не связывал все похожие дела о разводах в разных городах в одно производство. Акцент на портретике только после моего запроса был сделан. А до этого никто такому пустячному подарку невестам от афериста и внимания не придавал. Думали, что это разные аферисты работают.
– Ага, и теперь осталась самая малость – найти Анохина и арестовать, – скептически заметил Викентий. – Его уже два года ищут и найти не могут.
– Ну, искали-то его по другому поводу, – заметил Гуров, доедая бутерброд, который дала ему на дорогу старая знакомая, в семье которой он и ночевал в Новгороде. – Никто Александра Игоревича Анохина со всеми этими махинациями и не связывал. Почерк не его. Хотя, как по мне, в Нижнем Новгороде, два года назад, он действовал очень даже похоже на сегодняшние разводы.
Лев Иванович немного помолчал, размышляя над сказанным, и добавил:
– Если просто арестовать Анохина, то вменить ему все его аферы будет не так-то просто. Скорее всего, ему дадут только срок за новгородский развод и побег из-под стражи. А это для него пустяк по сравнению с тем, что он может получить за то, что успел натворить за два года, пока находился в бегах. Денежки, которые он выманил у всех дам и не успел потратить, Анохин наверняка не в банке хранит, а у какой-нибудь любовницы, а то и вовсе где-то спрятал. Или у своего подельника, который ему портреты рисует и документы фальшивые справил.
Гуров допил чай и, немного помолчав, спросил:
– А что с татуировками? Я понимаю, сейчас ими Станислав Васильевич занимается… Но, может, ты тоже в курсе?
– Я не…
Викентий не успел ничего сказать, потому что в кабинет влетела раскрасневшаяся Диана Андреевна и прямо с порога начала громко тараторить:
– Викентий, я его выследила! Он час назад подошел ко мне и начал со мной заигрывать! И это на кладбище-то! Каков нахал! Но я его сразу же раскусила, хотя он и был одет презентабельно и машина
