и замолчал.

В небольшой, но уютной и блестевшей чистотой комнате Саафа Большой Змей, пользуясь статусом гостя, расположился с ногами на мягком диване. По просьбе хозяина, сидящего рядом, он рассказал свою историю, подробнее остановившись на том, как попал в плен к Геа. Саафа очень удивило, что Геа оставила землянина в живых после того, что он с ней сделал.

— Видно ты сильно пришёлся ей по душе, — сделал вывод Сааф. — Но опасайся, её настроение может перемениться. Поэтому тебе лучше поскорее отсюда выбраться.

— Если бы я знал, как, — вздохнул Змей. — Ну, я готов слушать твою историю.

— Ты, наверное, многое знаешь от Вейры? — начал старший товарищ. — Она права, если считает, что я поступил низко по отношению к ней и к нашим чувствам.

— Она так не считает, — вступился за свою учительницу Змей. — Она ни разу не сказала о тебе ни одного худого слова.

— Ни разу? — переспросил Сааф, остановив взгляд на лице гостя.

— Я от неё такого не слышал, — подтвердил Змей. — Знаю только, что кроме тебя она не любила больше никого. Почему ты оставил её?

— Всего сразу не объяснишь, — тяжело вздохнул собеседник. — Хочешь вина?

— Не пью я этой отравы! — отказался Змей.

— А я — пью! — Сааф поднялся и наполнил тёмно-красной жидкостью из кувшина, стоящего на столе, прозрачный стакан. Осушив его, хозяин комнаты вернулся на диван.

Змей терпеливо ждал, пока Сааф соберётся с мыслями.

— Когда Афра позвала меня, — наконец тихо произнёс Сааф, — я был молод и горяч, но согласился не сразу. Она обещала сделать меня могущественным и бессмертным. У меня открылись способности, редкие для жителя Земли.

— Но я вижу, что это не помогло, и ты не стал равным тхатхам, потому что одет как слуга и ешь вместе со слугами! — тихо проговорил Змей. — Стал ли ты бессмертным?

— Не стал, — согласился Сааф. — Для тхатхов земляне — низший сорт. Полузвери. Но тхатхи проводят с моим участием какие-то опыты. И дар мой после их вмешательства усилился. И мне стала подвластна и «белая» энергия. Не каждый тхатх может то, что могу я. Но эти способности не приносят мне покоя и удовлетворения.

— А что ты можешь?

— Читать мысли, ломая любую защиту, — ответил Сааф.

— Ну, это и Вейра может!

— И ещё — убивать.

— Убивать? — переспросил Змей. — Как?

— Убивать. Взглядом. Мыслью. Могу заставить и человека, и тхатха, и даже Мауджетта жестоко мучиться и страдать. Против моей силы у тхатхов нет защиты. Даже у Посвящённых.

— И ты применяешь здесь свой дар?

— Применяю. На пользу Пришельцам. Тут — я их слуга. Вернее, слуга всемогущей госпожи Афры. Лишь она может контролировать мои возможности.

— Почему ты не убежишь на свободу?

— Пока не могу. Я должен кое-что сделать.

— Сааф, вспомни, что говорили Учителя! Ты губишь свою душу.

— Уже погубил, — Сааф бросил на Змея ледяной взгляд, от которого у того пробежал по телу холод. — А разве ты не губишь свою душу, разве ты не убиваешь?

— Я борюсь за свою Землю, — ответил, стараясь выдержать этот тяжёлый взгляд, Змей. — А ты — за что?

Веки собеседника дрогнули, и выражение его глаз потеплело:

— Каждый выбрал себе свою цель в жизни. И каждый считает её правильной. Лишь Создателю дано справедливо вершить суд. Ты, Змей, только собирался появиться на Свет, а я уже спас от смерти твоих родителей и, значит, тебя. Судьба уже тогда свела нас. И теперь наши пути пересеклись снова. Может быть, это знак, и провидение уготовило нам особую миссию?

Большой Змей предостерегающе показал рукой на стены, потом приложил палец к губам.

— Не беспокойся, — с пониманием усмехнулся хозяин комнаты. — Мой дар защищает нас от любого Мауджетта. И у Афры я кое-чему научился. Слышать нас может только она. Но Афра в эту минуту на корабле «Эра» получает инструкции от Геа и Зеса на переговоры с Атлантами. Ей сейчас не до нас.

— Значит, эти переговоры будет вести не Геа? — удивился Змей.

— Нет. За переговоры теперь отвечает Афра.

— Почему не Геа?

— Зес так решил. Геа останется на орбите.

— Значит, Геа не вернётся, — Большой Змей посмотрел на браслет на руке и задумался.

— Не грусти, малыш! — хлопнул его по плечу Сааф и поднялся за новым стаканом вина. — Вижу, что «присушила» тебя коварная кейзарица. И даже подарок сделала. На Геа это не похоже. Но не верь Пришельцам! Особенно — их женщинам. Говорю тебе это, научившись на своем горьком опыте. Мы для них — мусор. Экспериментальный материал!

— Геа другая! — искренне возразил Змей. — Она очень хорошая.

— Такая же, как все Пришельцы, — отмахнулся Сааф. — Поверь мне, малыш, все они коварные.

— А у тебя что-то было с Афрой?

— Да как тебе сказать? — Сааф почесал левой рукой в затылке. В правой он держал стакан с вином. — Ну, как говорят тхатхи, за здоровье и долголетие! — он стал пить вино крупными глотками.

— А всё-таки, — не отставал от хмелевшего на глазах хозяина Змей. — Было что-нибудь между тобой и Афрой?

Сааф посмотрел на гостя долгим взглядом, будто взвешивая: говорить или нет, потом признался:

— Многие годы она не подпускала меня к себе близко. Что я только не пытался делать, чтобы внушить ей доверие и какие-то чувства ко мне. Но всё напрасно. Она до сих пор любит погибшего Командора Ранна. Говорят, мудрый был тхатх. Но я верно служил этой великой женщине, старался во всём и всегда быть примерным ее учеником. И с годами в награду за службу иногда стал допускаться до роли телохранителя. Ты сам понимаешь, что не нравиться мужчине такая женщина не может! — Сааф снова посмотрел на Змея долгим взглядом.

— Мы с тобой — друзья по несчастью, и я тебя понимаю, — ответил Змей. — После этой истории с Геа, мне её будет очень не хватать.

— Однажды Афра вернулась с какого-то праздника изрядно пьяной, — снова заговорил Сааф, присев к Змею на диван. — Я ждал в доме. Её в тот вечер сопровождал сам начальник службы безопасности — Арс. Здоровый такой красавец-тхатх. Но Афра очень скоро выставила его за дверь. Я слышал, как они спорили об отношениях между мужчиной и женщиной, вспоминали капитана Ранна. И всё же Афра выпроводила этого красавца с его ухаживаниями. Потом она позвала меня в свою спальню и