Шрифт:
Закладка:
Он снова покосился на тунью. Сможет она взлететь? Да ещё с ним в придачу. Худая, измождённая, со сломанной рукой. Едва ли. Девушка перехватила его взгляд, поднялась, опираясь о стену. Она ступала босыми ногами легко, будто и не висела в путах совсем недавно.
– Он послал тебя за Искрой? – Села рядом, мимолётно глянула на воду в озере.
– С чего ты взяла? – Возможно, он сказал это резче, чем стоило бы, но Рут был учеником Гинора, а тот смотрел свысока на всех, включая тунов из других кланов.
Девушка не подала вида. Грязная, мокрая рубаха висела на худом теле мешком, из-под ворота виднелись острые ключицы. Оборванные выше колен штаны выглядели так, словно в них вцепилась стая бешеных псов.
– Я Эйне, дочь Наури, из Белого клана.
Ну надо же так усложнить себе жизнь. Ведь ясно же, зачем она здесь.
– Я думала, Гинор явится сам. Знаешь, он ведь и пальцем не пошевелит, чтобы помочь тебе.
Как будто Рут и сам этого не знал. Он не удивился, что Эйне знает имя его учителя. У тунов свои игры. Люди лишь инструмент. Вот как нож у охотника. Его дело – вспороть шкуру, а что будет делать с добычей хозяин, не его, ножа, забота. Рут продолжал молча смотреть, как плещется вода в озере. Что там светится на глубине?
– Но ты не такой, – Эйне заглянула ему в лицо, и Рут против воли встретился с печальным взглядом. Её манера разговаривать казалась странной. В ней не было знакомого презрения. – Я в долгу у тебя.
– Значит, ты здесь тоже за Искрой.
– Уже нет, – она отвернулась, и теперь они сидели плечом к плечу. – Искра должна остаться здесь. Всё это наверху случилось оттого, что её хотели использовать против жизни. Я не хочу превратить свою страну в руины. Гинор дурак! Калма использует его, как… – она осеклась.
«…как вы нас», – закончил про себя Рут. Он представил затопленные лавой гнездовья, истлевшие крылатые тела. А потом, как удар обухом, мёртвый лес, жуткая башня, рыскающая между телами старуха. И, казалось, в тёмной пещере он понимал смысл видения.
Что ищет старуха-Калма? Что нужно Падшей?
Подняться.
Так высоко, как позволит Искра божественной души.
Он ничего не ответил, но когда посмотрел на Эйне, та в испуге отодвинулась, придерживая покалеченную руку. Пройдёт немного времени, и она восстановится. Он должен торопиться.
– Жди здесь.
Он ждал, что она бросится, будет рвать когтями, заколдует в конце концов. Но Эйне только смотрела на него своими большими печальными глазами, юное лицо исказилось ужасом. Она ничего не сделает. Если она взовёт к рунам, они убьют её. Он встал и подошёл к кромке воды.
– Ты ненавидишь нас, я знаю, – своды пещеры усиливали её слабый голос. – Но не все мы такие, как твой учитель. Калма погубит всё живое! С Искрой она доберётся до Богов!
Рут сильнее закрепил сумку и нырнул. Холод стиснул мышцы, грохот воды затопил разум. Чем глубже он погружался, тем сильнее становилось свечение. Под кожей просыпались руны, в груди нарастало жжение. Он проплыл под узким сводом, рванулся вверх и наконец вдохнул. Вода вокруг бурлила светом, казалось, он способен пронзить камень, ворваться в Подземелья Калмы, а слабое человеческое тело испепелить вовсе. Но он касался околевшей кожи мягко, нежно, как лучи осеннего солнца.
Из воды торчали угловатые глыбы. Он огибал их одну за одной, пока перед ним не предстал крошечный островок. Рут собрал силы и поплыл вперёд. Он мечтал избавить свой народ от рабства.
Но не такой ценой. Калма обойдётся.
Искра пылала голубоватым огнём, пульсировала острыми лучами. Когда он подплыл ближе, то подивился тому, как такая маленькая вещь может излучать столько света! Дрожа и отплевываясь, он выбрался на островок.
Свод глухо загудел, будто чрево голодного зверя.
Рут вытащил шкатулку, ледяную и скользкую от влаги. Свет Искры разом потускнел, как только он откинул крышку. Медленно исчезал во тьме свод пещеры. Свет сконцентрировался в углах шкатулки, плотный, как раскрашенное молоко. На том месте, где недавно плясала Искра, лежал крохотный камень. Плоский, серый, обычный. Из тех, что во множестве оставляет за собой ледник. Руны под кожей притихли – верный знак присутствия силы.
Он поднял камень, повертел в пальцах и вернул в объятия света. Захлопнул крышку, прислушался. Казалось, это место не прочь избавиться от опасного сокровища. Пусть же оно вернётся туда, откуда пришло. А Калма пусть ищет другой способ отомстить богам Голубых полей. Он замахнулся и разжал пальцы. Раздался плеск, заметалось эхо. Стало темно и тихо.
Рут вернулся тем же путём. Эйне дремала у стены, укрывшись его рубахой. Услышав, как он вылезает из воды, встрепенулась. Испуганный взгляд, изогнутые брови, наморщенный лоб. Рут бы влюбился, не будь она туньей.
– Не волнуйся. Её больше нет. – Он улыбнулся девушке.
Он найдет другой способ разделаться с Чёрным кланом. И, быть может, один из них сейчас прямо перед ним.
Проклятие барона Фонсо
Артём Сидоров
Тяжёлые бронзовые подсвечники шеренгой протянулись по стене тронного зала. Большинство свечей давно растаяло, оставив застывшие огарки в заляпанных воском чашечках. Слабого света отчаянно не хватало, и по стенам плясали длинные тени, уродливые карикатуры на своих хозяев.
Когда-то здесь гремели балы, собиравшие за широким столом цвет столичной аристократии. Преклоняли колено могучие рыцари, и король принимал присягу, степенно касаясь их плеч церемониальным мечом. В те времена пёстрые гобелены ещё не пошли плесенью, а резные врата день и ночь стерегли могучие стражи в зачарованных доспехах.
Когда-то давно… теперь уже в прошлой жизни.
Старый король сгорбился возле окна – в искусном витраже не хватало половины стёкол. Скользящий в дыры ветер трепал огоньки свечей, заставляя тени биться в конвульсиях.
Вздохнув, король прищурился, силясь разглядеть на горизонте тёмные облака. Глаза покраснели и слезились, и старик уже не мог разобрать, видит ли он чёрное марево, или просто чудится.
Сзади послышались шаги. Король не оторвал взгляда – он узнал бы их из тысячи.
– Зачем ты пришла? – грустно спросил он. – Я велел
