Шрифт:
Закладка:
— Тише, — ужаснувшись, Элеммиро схватил супругу за плечи. — В Садах каждый немного не в себе.
— Я действительно не в порядке, — признал Лауранаро, отрешённо подняв голову, — и понял одно: если аманэльда поражён тьмой, если не может жить в мире, ища войны, словно Моргот, ему лучше уйти, а не подвергать опасности целый континент, повинуясь внушению врага.
Не позволив супруге ничего сделать и сказать, менестрель развернул Финдиэль к себе.
— Уходим, — прошептал он, косясь на младшего сына, остолбеневшего от увиденного. — Пойми: его нам не спасти ни криками, ни слезами! И сами можем попасть в немилость Владык. Прошу, пойдём. Жертвы здесь не помогут!
Анайрэ, вероятно, услышала слова Элеммиро, либо сама подумала так же, поэтому взяла внучку под руку и повлекла назад. Лауранаро, по-прежнему улыбаясь, стал напевать:
— Пусть всё фальшь, но обман
Нам порой дороже истин.
Сладость лжи как туман,
Как мираж в пустыне грёз.
Яд речей сердце пьёт,
И мечты дурманят мысли.
Волшебство не спасёт
От удушья чёрных слёз.
Воля — фантом, ничего, кроме боли,
Феа взамен не даёт,
Но о борьбе сердце глупое молит,
Верит, надеется, ждёт.
Финдиэль не сдержалась, расплакалась.
— В бездну шаг! — крикнул вслед матери сын. — Лучше для всех, если уйдёт один, зато уцелеют тысячи.
Вырвавшись от державших под руки Элеммиро и Анайрэ, дочь Финдекано побежала вперёд, озираясь в поисках спрятавшихся Майяр.
— Проводите меня к Эстэ! — крикнула Нолдиэ. — Я должна знать! Проводите!
Ответа не последовало, однако впереди в прозрачном тумане засветилась золотом высокая арка.
***
— Финвиэль, — Тинденис снова поднялась из-за стола.
Глядя на то, как помрачнела супруга Лауранаро, деве стало не по себе.
— Я поеду в Сады Ирмо. Я знаю, Финвиэль, что подумаешь ты, Нарнис, другие, но…
Дрожащая рука смахнула покатившиеся слёзы.
— Финвиэль, я знаю, вы сможете правильно воспитать наших с Лауранаро детей. Они узнают всё, что им должно знать. Я всё ещё надеюсь, что зря волнуюсь, что у меня нет причин беспокоиться, только…
***
— У вас действительно есть причины для беспокойства, — неожиданно честно и без пафосно-загадочной мишуры произнёс Майя Олорин, усаживаясь за накрытый в саду стол, но давая понять, что не голоден и ни в чём не нуждается. — Я уже сказал про печать Моргота, но вам, похоже, это непонятно или безразлично, и именно подобная реакция на мои слова и приводит меня к выводу, что я прав.
— Айнур всегда правы, если это, разумеется, не Моргот и совращённые им Майяр, — быстро ответил Арафион, стараясь опередить всех, кто мог попытаться вставить своё слово: в Форменоссэ проживали и гостили очень многие жители заброшенного ныне Тириона, в том числе жена и дочери Куруфинвэ Атаринкэ, а им, как никому, было что предъявить Валар по поводу справедливости и великодушия. Сидя за одним столом с Олорином, любая женщина, состоявшая в родстве с изгнанниками, сейчас могла наговорить лишнего.
— Увы, не все это понимают, — вздохнул посланник Вала Ирмо. — Слишком многие любят судить о том, в чём абсолютно не разбираются, пытаются лезть в дела тех, чьи деяния им просто не по уму. Не думайте, что я хочу кого-то оскорбить, просто признайте: ни один эльф не может быть мудрее Вала.
Посмотрев усталыми глазами цвета морской волны на жителей Северной Крепости, Майя покачал головой.
— Хорошо, — дымящаяся трубка снова оказалась в руках Айну, — если не хотите признать мудрость, признайте силу. Ни один из вас не в состоянии обрушить гору, а Вала может. Вам бы не понравилось, если бы лисы, которых вы подкармливаете, стали на вас бросаться, вот и делайте выводы, мудрые Нолдор.
— Майя Олорин, — внук короля Ингвэ снова попытался предотвратить ссору, — благодарю за заботу! Спасибо, что напоминаешь нам о могуществе Владык и тем самым укрепляешь веру в нашу безопасность. Под такой защитой с нами действительно ничего не может случиться.
К неописуемой радости Арафиона никто не стал спорить и высказывать неудобное или даже опасное мнение.
— Господин Олорин, — вышедшая из крепости Тинденис, одетая для дальней дороги, приветливо улыбалась, хотя глаза по-прежнему плакали, — рада видеть тебя в нашем доме. Надеюсь, добрые вести привели тебя к нам.
— Пожалуй, добрые, — согласился Майя, сосредотачивая взгляд на кольцах дыма, которых становилось всё больше, — ибо едва не вспыхнувший пожар удалось предотвратить без значительных усилий.
— Ты предлагал помощь в пути к Вала Ирмо? — уточнила супруга Лауранаро.
— Да, и бесконечно рад, что кто-то здесь готов воспользоваться моей добротой.
— И я рада, что смогу быстрее встретиться с мужем, — глаза эльфийки сверкнули.
Присутствовавшие за столом жители Форменоссэ удивлённо переглянулись, Арафион побледнел.
— Да, — вскинув голову, улыбнулась Тинденис, — хорошие новости в том, что мой муж угрожал безопасности Валинора, но осознал неправоту и теперь отдыхает в Садах Вала Ирмо. Я должна увидеть его и понять, что двигало им. Наши дети не должны воспитываться отцом, готовым встать на путь кровопролития, ведь никто не должен повторять ошибок предков. Майя Олорин, я бы отправилась в путь немедленно.
— Рад помочь, леди, — скептически посмотрев на Нолдиэ, кивнул Айну. — Я по-прежнему настаиваю на том, что Валиэ Ниэнна должна очистить вашу землю и вас самих, однако пока вы не согласны, пока не понимаете серьёзности вашего положения, этого сделать не удастся.
— Господин Олорин, — Арафион подскочил, будто ошпаренный, — леди Тинденис готова ехать, а с остальными я поговорю сам. Зачем тебе тратить время впустую?
Взгляд сияющих глаз цвета морской волны выразительно передал скепсис и понимание истинных мотивов эльфа-Ванья, однако спорить Майя не стал. Сверкая чешуйчатым серебром одеяния и шёлком волос, Олорин коротко попрощался с жителями Форменоссэ и вместе с едва не плачущей супругой Лауранаро пошёл к проклятым воротам.
— Мама! — послышался детский крик из окна. — Ты куда? Скоро вернёшься?
Тинденис вздрогнула, но даже не обернулась. Арафион приобнял Нарнис, которая, похоже, слишком углубилась в свои мысли, чтобы это заметить, поэтому не отстранилась и не убрала от себя руку ненужного ухажёра. Ваньярский принц глубоко вздохнул и проговорил так, чтобы слышали все:
— Умоляю вас, не делайте глупостей!
***
Валиэ Эстэ появилась из скрытого сиреневой листвой дворца — высокая, тонкая, будто иллюзорная, держа на руках маленького златокудрого мальчика.
— Не вижу причин беспокоиться, — произнесла
