Утром следующего дня из ворот конторы «Торгового дома господина Ю» выехал грузовичок, увозя в кузове объёмный ящик, заботливо накрытый брезентовым тентом. Его сопровождала конная кавалькада вооружённых людей. В воротах, провожая их, стоял крепкий седой китаец и долго с грустью смотрел вслед удаляющейся процессии.

– Удачи тебе, Ан Ди, – шепнул старик и, вздохнув, вернулся в дом.

Водитель арендованного в Цицикаре грузовичка, видимо, не раз бывал в Харбине и уверенно направил свой автомобиль к каменному особняку строительного управления КВЖД.

Андрей вошёл в здание. В кабинете начальника он застал главного инженера строительства Александра Иосифовича Юговича. Всегда стремительный и деятельный Югович был сторонником прогрессивных взглядов и не чурался личного общения со строителями и горожанами. Его дверь для посетителей всегда была открыта.

– Вы ко мне? – поднял он голову от генерального плана строительства.

– Офицер по особым поручениям его превосходительства генерал-губернатора Гродекова, поручик Лопатин, – отрекомендовался Андрей.

– Главный инженер строительства Югович, – представился хозяин кабинета, – чем обязан?

– Я проездом, спешу с докладом во Владивосток. Имею важные сведения, касающиеся Харбина. Не могу раскрыть вам источника, но обязан предупредить о готовящихся массовых беспорядках на строительстве. На Харбин готовится вооружённое нападение фанатиков – ихэтуаней.

Некоторые меры мне удалось принять. Надеюсь, это несколько нарушит планы бунтовщиков, но боюсь, что не сможет полностью предотвратить нападение, а даст лишь отсрочку. Настоятельно рекомендую, пока навигация на Сунгари не закрылась, отправить в Хабаровск всех женщин и детей. А до января из всех зон отчуждения железной дороги отозвать население к городу.

– Всё так серьёзно? – встревожился Югович.

– Более чем. Боюсь, что число нападающих будет за несколько тысяч.

Цзянсюй в Цицикаре предупреждён, с Гирином он свяжется сам, но я не уверен, что они смогут, а точнее, захотят помогать вам. Хотя разрешения на увеличение охранного контингента в Харбине ещё на две сотни человек я добился. Вот оно. Дальше – разберётесь сами.

– Благодарю, – тяжело вздохнул Югович. – Когда предполагается нападение?

– Не позже февраля. А теперь извините, мне нужно срочно связаться с Владивостоком. Телеграф работает?

– Да, связь с Владивостоком мы уже наладили.

– Прекрасно.

– Не спрашиваю, где вы остановились, но вижу, что только с дороги. Могу предложить нашу ведомственную гостиницу.

– Спасибо, но нежелательно. В Харбине мне придётся произвести ряд скрытых арестов и допросов заговорщиков. Не всех, конечно, но тех, чьи имена мне удалось заполучить. Мне не нужна огласка, действовать я и мои люди будем неофициально. Подробности вам лучше не знать, чтобы в дальнейшем исключить вокруг этого дела ненужные разговоры, домыслы и спекуляции.

Китайскую администрацию города об этом тоже ставить в известность не нужно в целях исключения даже самой мизерной возможности утечки информации. Мы же постараемся всё сделать тихо и без привлечения внимания.

Югович растерянно замялся.

– Не переживайте, господин Югович, мои полномочия может подтвердить его превосходительство генерал-губернатор Гродеков или начальник жандармского управления Приамурья полковник Смирнов. А жильё? Вот если бы вы могли порекомендовать для меня и моих людей какой-нибудь особнячок и, желательно, на отшибе, был бы весьма благодарен.

– Есть такой дом, – обрадовался Югович, – я дам команду, и через пару часов вам его приготовят. Там есть и конюшня.

– То, что нужно, – кивнул Андрей. – Вы уж простите, но у меня будет ещё одна просьба.

– Слушаю.

– Со мной полусотня казаков. Посодействуте нам погрузиться на ближайший транспорт до Хабаровска.

– За это не беспокойтесь. Завтра из Хабаровска мы ожидаем баржу со строительными материалами, выгрузим и будем отправлять обратно. Это будет примерно через четыре-пять дней. Подойдёт?

– Отлично, – улыбнулся Андрей, – как раз успеем свои дела закончить.

– Что-то ещё?

– Только телеграф.

– Пойдёмте, – заспешил к дверям Югович.