бомбардировщиков, самолетов-шпионов, но конгресс зажимает мой бюджет на следующий год. Я хотел бы дать пинка под зад этим отморозкам из Сомали, а если те вдруг начнут вести себя хорошо, то, может быть, высадиться в Судане или Мозамбике. Давно пора задать этой катящейся ко всем чертям Африке хорошую порку.

Дик Чейни, министр обороны, был выходцем из Техаса и никогда не стеснялся в выражениях. Дэвид Рокфеллер, напротив, старался держаться даже в компании в доску своих людей интеллигентно:

— Для дальнейшего роста необходимо продвигать технологические изменения. Только они своей отдачей как следует наполнят бюджет, в том числе и Пентагона. И у нас для этого есть все возможности. Силиконовая долина уже произвела на свет несколько молодых миллиардеров. Со своей стороны мы их пестуем, иногда помогаем сохранять монопольное положение на рынке, чтобы их бизнес продолжал расти, а не испытывал давление зарубежных конкурентов. Но это только начало. Через двадцать лет мир благодаря новым кремниевым технологиям изменится до неузнаваемости. Задача Америки — держать весь этот процесс под своим контролем.

— Компьютеры? И как же вы этим ушлым ребятам помогаете?

— Всеми способами. Несколько лет назад лично я владел крупным пакетом акций компании Apple. Там была сложная ситуация из-за ее основателя Стивена Джобса. Очень одаренный парень, но непредсказуемый, взбалмошный. В какой-то момент акции компании после бурного роста упали почти до нуля. Я не мог этого допустить и заставил правление уволить Джобса. Эта была война, которая могла бы войти в учебники, если бы все ее детали не были столь конфиденциальными. Джобса уволили, у компании продолжились трудные времена, но она потихоньку стала выкарабкиваться. И у нее по-прежнему самая перспективная в мире операционная система. Уверен, мы еще увидим ее новый, подлинный расцвет. А еще новый руководитель IBM недавно хотел расторгнуть долгосрочный контракт с компанией «Майкрософт», чтобы перейти на какую-то европейскую самописную операционную систему с открытым кодом, бесплатную. Мы сделали так, что его пригласили в органы безопасности, где ему доходчиво объяснили последствия такого предательства национальных интересов и для концерна, и для него лично. Контракт с «Майкрософт» теперь продлен сразу на пять лет вперед. Некоторые наши партнеры, знавшие о той щекотливой ситуации, вложились в подешевевшие тогда акции «Майкрософт» и теперь точно не прогадают.

Чуть позже, уже сидя за банкетным столом, Алан Гринспен обратился к Чику Кориа, который, как и другие звезды джазового концерта, был приглашен к торжественному ужину:

— Блистательно! Особенно смена тональности в последней композиции с ми-минор на до-мажор, с переходом на ритмический размер 2/4. Это было неожиданно и просто восхитительно.

Пианист, всегда скромный на публике, взглянул на главного банкира Америки с удивлением.

— Да-да. Мы с вами играли в одном ансамбле, правда, в разное время. В студенчестве я играл на саксофоне в группе великого Стэна Гетца. Вы с ним тоже записали альбом, но спустя много лет. Не поверите, но больше всего в жизни я горжусь не тем, что возглавляю Центральный банк, а тем, что в молодости побывал на прослушивании у самого Майлса Дэвиса, который сказал, что я умею играть джаз. Правда, в группу свою так и не взял — слишком высокой была конкуренция. Я тогда расстроился и окончательно решил посвятить себя экономике и финансам. Много лет не брал в руки сакс, но когда я слушал вас сегодня, невольно в уме перебирал пальцами его клавиши.

И все же главный разговор этого вечера состоялся в конце, поздно, когда многочисленные гости почти разъехались. Рокфеллер и Алан Гринспен отдыхали в отдельной, «сигарной» комнате. Они общались приватно довольно часто, но именно в этот момент обсудили то, что определит путь развития американской, а с ней — и мировой финансовой системы на десятилетие вперед.

Миловидная официантка принесла коробку кубинских сигар пятьдесят седьмого года. В элите США считалось особым шиком курить сигары «докастровской» эпохи, когда Куба еще была фактически американской колонией. Говорили, что в те времена девушки, скручивавшие на фабриках сигары из лучших сортов табака, еще не забывали мыть перед рабочей сменой руки. На столике на серебряном подносе стоял Hennessy Paradis — изысканный купаж из примерно пятидесятилетних коньячных спиртов дома Hennessy с глубокими, бархатистыми фруктовыми тонами. Собеседники не были курильщиками, так как ни о чем так тщательно не заботились, как о собственном здоровье, но для коллекционных сигар иногда все же делали исключение.

— Правильно распорядиться победой бывает гораздо труднее, чем победить. Конечно, концом истории здесь и не пахнет. Всего лишь временный триумф, не более того. Но ближайшие несколько лет однозначно будут нашими. Системе постоянно нужен приток новых ресурсов. Мы должны контролировать все, что растет, и делать так, чтобы этот рост как можно дольше не останавливался. Алан, что лично вы планируете для этого делать в рамках ваших полномочий?

— Все возможное. Проблема лишь в том, что американские биржевые индексы и так находятся на историческом максимуме, и жилье прибавляет в стоимости стабильно уже несколько лет. А любой трейдер знает, что деревья не растут до небес. Доу-Джонс пробил уровень три тысячи и, по мнению аналитиков, сильно переоценен. Многие ожидают очередной обвал через пару-тройку лет.

— Бросьте. Обвалов не должно быть. Не мне вас учить. Нужна правильная учетная ставка, и, конечно, надо как можно активнее продавать гособлигации. Грядут совершенно новые времена. Старые динозавры вроде магазинов Уоллмарт исчерпали свои резервы роста. Через десять лет в список самых дорогих компаний Америки будут входить некоторые из тех, которые сейчас еще даже не созданы. Сейчас идеальная геополитическая ситуация для безостановочного роста рынка. Забудьте о рассуждениях, что он якобы переоценен. Вливайте в него все топливо, которое только можете, придумывайте что угодно, ваша задача — чтобы рынок рос. Сегодня пятьсот крупнейших компаний Америки стоят семь триллионов долларов? Пустяки, разговор ни о чем. Завтра или в крайнем случае послезавтра они должны стоить двадцать, тридцать триллионов. Алан, вы хорошо делали вашу работу до сих пор. Не подведите синдикат. На вас лично сделаны серьезные ставки. Вы даже сможете лично, первым из председателей в истории, рассчитывать на небольшую долю в Системе — я говорю о небольших долях процента, конечно. Но вы понимаете, что речь идет о миллиардах.

Алан Гринспен промолчал, опустив голову. Но в ней проносилась в этот момент буря мыслей.

— А кстати, что с Ситибанком? Наши коллеги, кажется, слишком увлеклись кредитованием отсталых стран мира через валютный фонд. Мой «Чейз Манхэттен» занимается этим уже десятки лет, но мы сами держим контакт с правительствами стран-должников и знаем обо всех их