гневом. — Иногда кажется, будто он боится сделать новый шаг, опасаясь, что наступит на тень воспоминаний о старом короле Джоне.

Саймон посмотрел на худое встревоженное лицо Джошуа.

— Он слишком много из-за всего беспокоится, — сказал он.

— Да, даже в тех случаях, когда в том нет никакого смысла. — Санфугол продолжал говорить, а Тайгер уже направлялся к ним.

Казалось, кангканг кануков, его партнеров по игре в кости, вывел шута на новую, более активную ступень опьянения.

— Скоро на нас нападет тысячная армия с Фенгболдом во главе, Санфугол, — проворчал Саймон. — У Джошуа есть все основания для тревоги. Иногда это называется «планирование».

Арфист развел руками.

— Я знаю и не критикую его как полководца. Если кто-то способен придумать способ победить в предстоящем сражении, так это наш принц. Но, клянусь, Саймон, иногда мне кажется, что, если бы Джошуа посмотрел на свои ноги и заметил, что каждый его шаг убивает муравьев и жуков, он бы перестал ходить. Нельзя быть лидером, не говоря уже о короле, если малейший вред, который причиняют кому-то из его людей, заставляет страдать так, словно это происходит с ним самим. Джошуа так много переживает, что никогда не будет счастлив на троне.

Тайгер внимательно слушал арфиста, и его глаза блестели.

— Он дитя своего отца, тут нет ни малейших сомнений, — сказал шут.

Санфугол бросил на него раздраженный взгляд.

— Ты опять говоришь чепуху, старина. Всем известно, что Престер Джон был его полной противоположностью, — и тебе в первую очередь!

— Вот как, — ответил Тайгер, и его лицо стало неожиданно серьезным. — А, ну да. — Казалось, шут собрался что-то добавить, но неожиданно повернулся и пошел прочь.

Саймон не стал обращать внимание на странные слова шута.

— Как может хороший король не страдать, если его люди испытывают боль, Санфугол? — спросил он. — Разве их благополучие не имеет для него значения?

— Конечно, клянусь кровью Эйдона! В противном случае он становится таким же, как безумный брат Джошуа. Но когда ты порежешь палец, разве ты ложишься и не встаешь до тех пор, пока рана не заживет? Или все-таки останавливаешь кровь и продолжаешь заниматься своими делами?

Саймон немного подумал.

— Ты хочешь сказать, что Джошуа похож на фермера из старой истории — того, кто купил на ярмарке самую лучшую и толстую свинью, а потом оказался не в силах ее забить, его семья голодала, а свинья продолжала жить.

Арфист рассмеялся.

— Да, пожалуй, именно так. Хотя я не стану говорить, что Джошуа должен позволять забивать своих подданных, как свиней, — просто несчастья иногда случаются, как бы сильно добрый принц ни пытался их предотвратить.

Они сидели и смотрели на огонь, а Саймон размышлял над словами друга. Санфугол решил, что Тайгер будет в безопасности в компании кануков — старый шут упрямо учил их балладам неприличного содержания, — и отправился спать. Саймон некоторое время слушал их концерт, пока у него не заболела голова, и он решил поговорить с Бинабиком.

Его друг тролль продолжал беседовать с Джошуа, хотя Сискви практически спала, положив голову на плечо Бинабика и прикрыв глаза с длинными ресницами. Она сонно улыбнулась, когда к ним подошел Саймон, но ничего не сказала. К влюбленным и Джошуа присоединились дородный констебль Фреосел и худой пожилой мужчина, которого Саймон сразу не узнал. Однако быстро сообразил, что это Хелфгрим, прежний мэр Гадринсетта, бежавший из лагеря Фенгболда.

Он смотрел на Хелфгрима и вспоминал сомнения Джелой. Бывший мэр выглядел встревоженным, когда говорил с принцем, словно в любой момент мог сказать что-то неправильное и навлечь на себя страшное наказание. Саймон сомневался в том, что они могли полностью доверять нервному старику, впрочем, через мгновение отругал себя за бессердечие. Кто знает, какие страдания пришлось перенести Хелфгриму — возможно, именно из-за них он так выглядит? Разве сам Саймон не бродил в лесу, как дикое животное, после того как сбежал из Хейхолта? Кто-то посчитал бы его надежным источником информации, если бы встретил в то время?

— О, друг Саймон. — Бинабик повернулся к нему. — Я рад тебя видеть. Я делаю то, для чего завтра понадобится твоя помощь.

Саймон кивнул, чтобы показать, что он готов его выслушать.

— На самом деле, — сказал Бинабик, — речь идет о двух вещах. Прежде всего я должен научить тебя нескольким словам на кануке, чтобы ты мог общаться с моим народом во время сражения.

— Конечно. — Саймон обрадовался, что Бинабик ничего не забыл. Все становилось более реальным в присутствии принца Джошуа. — Если принц позволит мне сражаться с кануками, конечно. — Он посмотрел на Джошуа.

— Народ Бинабика принесет нам максимальную пользу, если будет понимать, что от них требуется. К тому же так они будут меньше подвергаться опасности. Я отпускаю тебя, Саймон.

— Благодарю вас, ваше высочество. Что еще, Бинабик?

— Кроме того, мы должны собрать все лодки, принадлежащие жителям Гадринсетта. — Бинабик улыбнулся. — Всего их около четырех десятков.

— Лодки? Но озеро вокруг Сесуад’ры замерзло. Зачем они нам? — спросил Саймон.

— Да, от самих лодок нам не будет пользы, — ответил тролль. — Но их части пригодятся.

— Бинабик придумал план обороны, — уточнил Джошуа, однако в его голосе Саймон не услышал особой уверенности.

— Это не просто план. — Бинабик снова улыбнулся. — И не идея, упавшая мне на голову, словно камень, а вполне определенный путь кануков, который я покажу атку, — и считайте, что вам очень повезло. — И он с довольным видом засмеялся.

— И в чем он состоит? — спросил Саймон.

— Я расскажу тебе завтра, когда мы начнем охоту на лодки.

— И еще, Саймон, — сказал Джошуа. — Я знаю, что уже спрашивал, но хочу еще раз задать тебе вопрос. Как ты думаешь, есть ли шансы, что к нам на помощь придут твои друзья ситхи? Ведь это их священное место. Разве они не захотят его защитить?

— Я не знаю, Джошуа. Я вам говорил, Джирики считает, что его народ далек от принятия нужного нам решения.

— Жаль. — Джошуа провел пальцами по коротко подстриженным волосам. — Если честно, я боюсь, что нас слишком мало, даже после того, как к нам присоединились отважные тролли. Помощь Светлых была бы очень кстати. Ха! Жизнь — странная штука, верно? Мой отец гордился тем, что сумел изгнать последних ситхи, а его сын молится, чтобы они вернулись и помогли защитить остатки его королевства.

Саймон печально покачал головой. Что он мог сказать? Старый лорд-мэр, который молча слушал их разговор, внимательно посмотрел на Саймона, и тот попытался понять, о чем думает старик, но не нашел ответа в его водянистых глазах.

— Разбуди меня, когда нужно будет выходить, Бинабик, — наконец сказал Саймон. — Доброй ночи всем. Доброй ночи,