Александра суровые воины; глубокая скорбь была на их лицах, так как они знали, что нет такого человека, который мог бы его заменить. А Александр, не будучи уже в состоянии говорить, молча, взглядом прощался со своими солдатами, завоевавшими для него целый мир.

На следующий день Александра не стало. Он не увидал результатов своей работы, не увидал Грецию и Восток объединенными. Но работа его не была бесплодной, она не погибла вместе с ним. Начало эллинизации Востока было положено.

У Аристотеля

М. Коваленский

I

Это было в Афинах, около 330 года до P.X., во время персидского похода Александра Великого. В тот день, когда начинается наш рассказ, в Афины прибыл корабль с Востока. Несметные толпы народа сбежались навстречу ему в Пирей; вся набережная была усеяна народом. Всем хотелось скорее узнать важные новости, привезенные с Востока, узнать, как далеко проник теперь Александр в глубь Персии, какие одержаны греками новые победы. Как только корабль пристал, в толпе побежали слухи о взятии Персеполя, о разграблении столицы Великого Царя греками, о сожжении великолепного дворца Ахеменидов.

Когда пассажиры покинули корабль и толпа разошлась, матросы и крючники принялись разгружать его. Огромные ящики, необъятных размеров клетки поднимались из трюма и перетаскивались на набережную, где их грузили на громадные телеги, запряженные быками. Из некоторых клеток раздавались какие-то шум и визг – там были, по-видимому, какие-то звери. Действительно, это были клетки с различными представителями животного мира, водившимися на Востоке: тут были птицы, змеи, мартышки и павианы. В особо устроенных ящиках находились коллекции диковинных рыб и невиданных насекомых. Все это было собрано в областях, только что завоеванных Александром, на средства, отпущенные им из огромной его добычи, и прислано Аристотелю, для научных его работ; македонский завоеватель не жалел денег на это дело. Тысячи рабов, нужных для этого предприятия, были отданы Александром в полное распоряжение его бывшего учителя.

Теперь эти коллекции надо было перевезти из Пирея на другой конец города, в Ликей, где трудился над наукою Аристотель. Длинным обозом потянулись через весь город тяжело нагруженные телеги, громыхая своими ящиками и клетками, удивляя прохожих и привлекая всеобщее внимание и самыми ящиками, и клетками, и шумом, и визгом, доносившимися из них.

Несколько часов двигался обоз с коллекциями через город; только к вечеру достиг он городских ворот и снова выехал за черту города, в предместье; здесь одна за другой потянулись рощи; наконец, забелелись вдали, за зеленью, стены святилища Ликейского Аполлона, – и коллекции въехали в ограду Ликея. Шумной толпой подбежали к возам ученики Аристотеля; бросились к ним и рабы. Клетки и ящики были сняты с телег, распакованы, водворены на отведенные им места: одни – в зданиях гимнасия[58], другие – в саду, под открытым небом. Всем распоряжался один из учеников, бывший тогда ликейским старостой, по выбору его товарищей (ученики Аристотеля каждые 10 дней производили выборы, избирали себе нового старосту). Когда все было готово и коллекции расставлены на местах, явился осматривать их учитель.

II

Аристотель не был афинским уроженцем. Он родился на севере, в небольшом городе Стагире, близ Афона. Он был из семьи врачей, ведшей свой род от самого божественного Асклепия (Эскулапа); по отцу и по матери он принадлежал к священному роду Асклепиадов. Отец его, Никомах, был придворным врачом македонского царя Аминты, отца Филиппа; и сына готовил он к этому же делу, обучая его с юных лет медицине. Около 17 лет, потеряв родителей, Аристотель переселился в Афины, где в то время славился своим преподаванием Платон. 20 лет провел Аристотель здесь, у Платона, в его Академии, изучая вместе с другими богатыми и знатными юношами философию и риторику (ораторское искусство). Сам Платон называл Аристотеля душой своей школы, а Аристотель говорил впоследствии, что дурной человек не должен даже произносить имени Платона: так ценил он своего учителя.

После смерти Платона Аристотель покинул Афины. Ему пришлось это сделать, так как в Афинах возникло движение против македонян, которые в то время усиливались на севере, взяли Олинф и грозили уже всей Греции.

Аристотель был сын македонского придворного врача; это возбуждало в афинянах подозрение, и потому он уехал за море, в Малую Азию, потом на о. Лесбос.

Между тем молва о научных заслугах Аристотеля достигла македонского двора, и царь Филипп пригласил его в наставники к своему сыну, 13‑летнему Александру. Четыре года провел Аристотель при македонском дворе, подготовляя к престолу будущего государя; когда же умер Филипп и Александр стал царем, учению наступил конец. Но Александр не забывал, чем он обязан своему учителю, и пожертвовал два миллиона рублей на его коллекции и на библиотеку.

Аристотель (рисунок с древней статуи)

Александр продолжал дело своего отца Филиппа. Он скоро восстановил свою власть над всею Грецией и подчинил себе Афины; Аристотель мог теперь снова туда явиться. Он вернулся, как он говорил, в духовное свое отечество и поселился в нем на правах метека[59]. С этих пор он провел в Афинах 12 лет, разрабатывая науку и занимаясь преподаванием в священной роще Ликейского Аполлона. Афиняне сторонились его и чуждались – Аристотель был слишком связан с македонским двором; но положение Аристотеля было, несмотря на это, блестящее именно благодаря его македонским связям; новый правитель Греции, поставленный Александром во время персидского похода, Антипатр, был его личным другом. В Ликее к тому же его окружали преданные ученики; здесь был у Аристотеля свой мир, свое маленькое царство.

Аристотелю было в то время уже под 60 лет. Это был человек небольшого роста, худой, с тонкими ногами; глаза его были малы и близоруки, говорил он тонким, пискливым голосом и притом картавил. Но он очень заботился о своей наружности, любил хорошо одеваться, старательно брил себе бороду и на пальцах носил постоянно дорогие перстни. Заботился он и о своем здоровье, которое начало слабеть; он принимал ежедневно ванны из теплого масла и носил на животе кожаный мешочек с подогретым маслом – согревающий компресс.

III

Утром, в дообеденное время, Аристотель занимался в тесном кругу своих учеников. В эти часы в Ликее шла деятельная научная работа: собирались и изучались собранные материалы, обсуждались возможные из них выводы; учитель давал ученикам свои указания, объяснения, руководил их занятиями. Он делал это, прогуливаясь с ними взад и вперед по аллеям Ликейского сада, в густой тени высоких лавров и стройных пальм, среди маслин, обсыпанных мелкими белыми цветами. Иногда