Тогда я приказал мастерским, в которых изготовляли доски для общественных объявлений, написать крупными иероглифами следующее: «Асано Такуминоками ранил Кира Кодзукэносукэ. Проводится расследование. Всем вассалам приказывается соблюдать порядок», и установить доски у Главных ворот. Все сразу же успокоились, за исключением вассалов Асано и Кира, которые продолжали пребывать в возбуждении, так мы доложили собравшимся управляющим и их помощникам.

Управляющие Цутия Масанао, губернатор Сагами, Огасавара Нагасигэ, губернатор Садо, и их помощники Като Акихидэ, губернатор Эттю, и Иноуэ Масаминэ, губернатор Ямато, поручили Кондо Хэйхатиро и мне допросить Такуминоками, а Куру Дзюдзаэмону и Окубо Гондзаэмону допросить Кодзукэносукэ. Короткий меч, которым Такуминоками ранил Кодзукэносукэ, вложили обратно в ножны. Такуминоками находился в Зале кипарисов, ему вернули его головной убор и одежду. Справа и слева от него сидели шестеро помощников генерал-инспектора.

Я сказал ему: «Нам двоим приказали расследовать то, что случилось сегодня, и выслушать, что вы можете сказать по этому поводу. Мы намерены допросить вас в соответствии с существующим порядком. Вы понимаете меня? Вы забыли, где находитесь, и даже осмелились ранить Кодзукэносукэ. Что вы можете сказать об этом?»

Такуминоками не пытался искать себе оправданий и сказал: «У меня нет никакой обиды на сёгуна. Это личное дело. Я был вне себя от гнева, забылся, где я, решил убить Кодзукэносукэ и ранил его. Я не собираюсь сетовать на судьбу, вне зависимости от того, какое наказание уготовано мне. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не смог убить его. Как он?»

«Раны неглубокие, но он уже стар. У него поранено лицо, и мы не уверены, что он оправится», – ответили мы. Лицо Такуминоками засветилось радостью. Потом он повторил: «Боюсь, больше мне нечего сказать. Я жду решения в соответствии с законом». Такуминоками отвели в Зал цикад и оставили там.

В это же время Кодзукэносукэ расспрашивали в Зале кипарисов. Ему также вернули официальное одеяние. Двое помощников генерал-инспектора говорили ему:

«Асано Такуминоками, который, видимо, завидовал вам, осмелился ранить вас. Нам поручили провести тщательное расследование случившегося, и мы хотели бы допросить вас в соответствии с порядком. Чем же вы так прогневили Такуминоками, что он, забыв, где находится, напал на вас? Вы, несомненно, знаете, в чем причина, и мы просим вас рассказать об этом».

Кодзукэносукэ ответил: «Я даже не могу предположить, что же могло вызвать его гнев. Я убежден, что Такуминоками просто сошел с ума. Я старый человек. С какой стати кому-то иметь что-то против меня? Я совершенно не знаю, в чем причина его поступка. Больше мне нечего сказать».

После этого мы четверо: Куру Дзюдзаэмон, Кондо Хэйхатиро, Окубо Гондзаэмон и я – посовещались с Сэнгоку Хисаёси, губернатором Тамба, и Андо Сигэцунэ, губернатором Тикуго, и доложили помощникам управляющего, который, в свою очередь, довел дело до сведения управляющего Огасавара. Потом мы четверо подробно передали управляющему Огасавара и Цутия то, что сказали Такуминоками и Кодзукэносукэ. Затем обо всем было доложено господину Мацудайра Ёсиясу, губернатору Мино[205]. Нам приказали вернуться в свои покои и ждать дальнейших указаний. Все это время двое помощников поочередно охраняли Такуминоками и Кодзукэносукэ. По просьбе последнего к нему вызвали двух придворных лекарей, Амано Рёдзюна и Курисаки Дою. Они осмотрели раны вместе с помощником Кодзукэносукэ Синагава Корэудзи, губернатором Бидзэн, и нашли раны неопасными.

Вскоре появился Начальник стражи Нагакура Тинами и передал: «Помощники генерал-инспектора, расследовавшие дело, доложили обо всем. Помощники управляющего Като Акихидэ, губернатор Эттю, и Инагаки Сигэтоми, губернатор Цусима, посовещались и вынесли вердикт:

Асано Такуминоками, тая дикую ненависть к Кира Кодзукэносукэ, забыл, где находится, и ранил его мечом. Подобное нетерпимо. Ему приказано отбыть под охрану Тамура Укёнодаю и покончить с собой.

Что касается Кодзукэносукэ, то он не забыл, где находится, и не обнажил свой меч. Это достойно похвалы. Лекарю сёгуна Ёсида Иану приказано дать ему лекарства, а придворному лекарю Курисаки Дою – залечить ему раны. Он может отдохнуть и восстановить силы и отправиться со своими слугами, когда пожелает».

Всем нам тяжело было слушать эти слова. Мы немедленно сообщили Тамура Укёнодаю, что ему приказано охранять Такуминоками. Что же касается публичного оглашения решения, то мы просили бы дать немного времени, чтобы мы смогли сделать это должным образом».

Тамура Укёнодаю было отправлено послание, чтобы он мог сделать все необходимые приготовления в соответствии с предписаниями.

Затем, с помощью Нагакура Тинами мы – Дэнпатиро, Дзюдзаэмон, Хэйхатиро и Гондзаэмон – встретились с помощниками управляющего. Я сказал следующее:

«Когда мы расследовали обстоятельства этого дела, Такуминоками, как я в точности и передал, сказал, что ничего не замышляет против сёгуна, что он ненавидит Кодзукэносукэ и потому, забыв, что находится в священном месте, напал на него с мечом. Он согласился с тем, что подобный проступок очень серьезен и не может быть прощен. Кроме того, он прямо сказал, что согласится с любым наказанием, которое будет наложено на него.

Тем не менее он является господином замка в 50 000 коку и принадлежит к дому, члены главной ветви которого – даймё с большими владениями. Учитывая все это, я полагаю, что отданное ему приказание покончить с собой сегодня же слишком поспешно. Мы занимаем невысокие посты, но, являясь помощниками генерал-инспектора, мы сочли бы неподобающим нашему положению не указывать вышестоящим на оплошности, и боимся, что приказ Такуминоками покончить с собой сегодня же как раз и является такой оплошностью. Вот почему мы осмеливаемся заявить это, невзирая на гнев, который может обрушиться на нас.

Далее, Кодзукэносукэ действительно сдержал себя, но если Такуминоками, даймё с доходом в 50 000 коку, настолько возненавидел его, что оставил свой дом, забыл, где находится, и бросился на него с мечом, то, даже если предположить, что он обезумел, едва ли можно с уверенностью сказать, что Кодзукэносукэ не совершил ничего постыдного.

Поэтому, если принять во внимание лишь внешнюю сторону этого дела, выясненную к тому же только нами двумя и в большой спешке, то главная ветвь семьи Асано, учитывая, что она не обладает правом наследного вассалитета, может позднее, если случится что-нибудь неблагоприятное, решить, что сёгунат вынес слишком поспешное решение.

Мы просим генерал-инспекторов провести вместе с нами новое расследование и принять решение по прошествии некоторого времени, каким бы оно ни было. На это время следует приказать Кодзукэносукэ вести себя должным образом, ибо новое расследование коснется и его. Если выяснится, что он ни в чем не виноват и не совершил ничего, заслуживающего ненависти,