182

См. примечания М. Л. Гаспарова к «Юпитеру поверженному» (5: 666).

183

Благодарю М. Л. Гаспарова за это замечание.

184

Гаспаров цитирует комментарии Брюсова к неопубликованному произведению «Золотой Рим», найденные в брюсовских архивах в Российской Национальной библиотеке.

185

Гаспаров («Брюсов и античность», 7: 546) отмечает, что Брюсов считал русскую и европейскую культуру своих дней похожей на культуру Рима четвертого века: сильной, но испытывающей угрозу надвигающегося столкновения с варварскими силами.

186

Этот цикл был написан в 1917–1918 годах и опубликован посмертно.

187

Н. П. Колосова подчеркивает, что христианская жена Юния во втором романе добрая и мягкая, но ему скучны ее смирение и робость, и он бросает ее ради более притягательной и интересной Гесперии [Колосова 1986: 18].

188

Хотя эти слова были написаны в 1919 году, после того как большевистская революция превратила христианство в политический балласт, они, видимо, отражают и более ранние представления Брюсова. За исключением короткого периода, когда Мережковский и Гиппиус пытались заинтересовать его своей новой религией (см. ниже), Брюсов оставался верен воспитанию, в котором «вера в Бога… казалась таким же предрассудком, как вера в домовых и русалок» (Брюсов, «Краткая автобиография», 102); он никогда не был приверженцем какой-либо формы христианства.

189

Дошедшие до нас письма Амбросия отражают взгляды епископа на христианскую эру как на новую и его решительный отказ на требование Симмаха, но не свидетельствуют о его презрении к Римской империи в целом, которое изображает Брюсов. Амбросий даже пишет письма политического характера императору (см. [Barrow 1973]). В конце XIX века Гастон Буассье отмечает, что в его дни те, кто стремится отделить церковь от государства, ироничным образом могли найти подтверждение своим взглядам в трудах св. Амвросия [Boissier 1891, 2: 291]. Обычно исторически точный Брюсов создает Амбросия, соответствующего позиции автора – разделять Римскую империю и христианскую эпоху. Здесь некоторым образом сливаются Амбросий и Августин. Писатель и исследователь сталкиваются также в трактовке Симмаха, который в действительности возглавлял две делегации по вопросу алтаря Победы. Его разговор с Амбросием состоялся во время второй, когда Западной империей правил Валентиниан. Брюсов-романист переносит эту яркую личную встречу персонажей в правление Грациана; в своих примечаниях к роману (591) Брюсов-историк признает внесенное изменение и ссылается на древние источники (труды обоих героев).

Амбросий Брюсова переносит отречение от прошлого и в свою личную жизнь: потомок древнего рода Аврелиев Амбросий теперь считает себя заново родившимся и больше не откликается на имя своей семьи. И хотя Симмах сначала настаивает на том, чтоб называть епископа Аврелием, он отказывается от такой формы обращения, услышав предательские по своей сути слова Амбросия, и заявляет, что отныне считает епископа врагом государства (127). Брюсов, в каком-то смысле стремившийся переродиться через творчество, часто использовал имя Аврелий как свой псевдоним, например в «Свободе слова», написанной как ответ Ленину в 1905 году. Гроссман полагает, что «отсылка была на Аврелия д’Аквапенденте, последователя Агриппы Неттесгеймского» (Grossman 1985:285 п60]. Весьма заманчиво провести также связь с Аврелием в романе Брюсова, хотя самое простое объяснение псевдонима – то, что Аврелий – анаграмма имени Брюсова Валерий.

190

«Свободный поэт черпает свое вдохновение исключительно в том, что трогает его внутренний мир, будь то общественно значимые события или нет» [Grossman 1985: 285].

191

Брюсов В. Я. Смысл современной поэзии // Брюсов В. Я. Среди стихов.

1894–1924. М.: Советский писатель, 1990. С. 547.

192

Статья была впервые опубликована в 1907 г.

193

Цветаева ссылается здесь на известное стихотворение трудолюбивого Брюсова «В ответ» и строчку из него «Вперед, мечта, мой верный вол» [Брюсов 1973, 1: 278]. О характеристике, данной Цветаевой Брюсову, см. [Войтекович 2000].

194

См. Гаспаров в [Гаспаров 1973: 191–192].

195

См., например, стихотворение «К Тихому океану», «Stephanos» (1: 423).

196

См. стихотворение Брюсова «К согражданам», «Stephanos» (1: 425). Брюсов ссылается на раннюю римскую традицию (начатую в 494 г. до н. э.) общих забастовок плебса. Плебеи собирались на Авентине [Cary, Scullard 1975: 66]. Анна Фрайлик-Заяц сравнивает использование Брюсовым образа Авентина в этом стихотворении с образом у Мандельштама в «Обиженно уходят на холмы» [Frajlich-Zajac 1990].

197

Валерий Брюсов «Цусима» (1: 426–427). «Брюсов мог называть Россию “Третьим Римом”… но это было лишь историческим рефлексом, и понимание России как хранительницы истинного христианства не было присуще нерелигиозному Брюсову» [Hellman 1995: 15].

198

Анализ стихотворения см. [Frajlich-Zajac 1990: 158–160].

199

И. В. Корецкая отмечает, что в этом стихотворении Брюсов изменил парадигму Иванова, в которой роль художника напоминает Аттилу и его всадников: художник Брюсова в «грядущих гуннах» призван сохранять культуру [Корецкая 1995]. Однако, как будет отмечено далее, позиция Брюсова в этом стихотворении весьма сложна.

200

Статья была повторно опубликована С. И. Гиндиным в «Литературной газете» (№ 34/5308 от 20 августа 1990, с. 6), затем напечатана в издании [Брюсов 2003:95-100].

201

О статье Брюсова см. также [Abensour 1980: 159–171].

202

Брюсов В. Я. «Страшных зрелищ зрителями мы», в [Молодяков 1993: 6]; переизд. в [Брюсов 2003: 159–160].

203

«Но это было вполне последовательно, – заявляет Ходасевич [Ходасевич 1996: 159], – ибо он увидал пред собою “сильную власть”, один из видов абсолютизма, – и поклонился ей: она представилась ему достаточною защитой от демоса, низов, черни. Ему ничего не стоило объявить себя и марксистом, – ибо не все ли равно во имя чего – была бы власть. В коммунизме он поклонялся новому самодержавию». И в самом деле, в процитированном выше стихотворении 1918 года Брюсов приветствовал представителей будущего, несмотря на свои опасения. В рассказе 1914 года «Рея Сильвия» Брюсов также утверждал необходимость двигаться вперед, и вновь в римском контексте.