— Не благодари меня. Я дорожу каждой нашей поездкой, теперь, когда наши дни, возможно, сочтены, — обратился ко мне папа.

Я замерла в дверях.

— Возможно сочтены? — повторила я.

Он усмехнулся.

— Я не теряю надежды, что ты все же решишь остаться. В конце концов, УХХ — отличный университет… по крайней мере, не хуже других, которые ты выбрала.

Я хмыкнула, внезапно осознав, что Кейден может быть в пределах слышимости.

— Пап, — начала я.

Он улыбнулся, отмахиваясь от меня.

— Я знаю, не ворчи. Я всё понял. Но старик может надеяться, верно? Увидимся позже, Лилс.

Я успела сделать два шага, прежде чем огромная рука опустилась мне на плечо и сдернула с меня рюкзак.

— Эй! — Я крутанулась на месте, уже замахнувшись. Мои руки ударились о грудь Кейдена.

— Успокойся, Веснушка, я просто понесу его вместо тебя. У тебя здесь столько всего, что кажется, ты вот-вот опрокинешься.

— Я прекрасно могу сама донести свой рюкзак, к тому же, если ты не забыл, у тебя колотая рана в боку.

— Она поверхностная, ты сама так сказала, — парировал Кейден и на самом деле ухмыльнулся мне.

Я остановилась, сбитая с толку необычным поведением.

Он отошел от меня, все еще держа мой розовый рюкзак на плече.

— Кейден, отдай его мне, — запротестовала я.

Он покачал головой.

— Нет, и не подумаю. Полагаю, если ты захочешь взять свои вещи сегодня, тебе придется прийти и попросить их у меня.

— Ты сейчас серьезно?

Меня переполняло волнение от того, что я снова общаюсь с Кейденом. Несмотря на всё, через что мы прошли вместе, он одарил меня дерзкой ухмылкой, и я растаяла. Феминистки должны использовать меня в качестве поучительного примера. Мне нужно было пожертвовать свой мозг науке для исследования процесса принятия нелогичных решений.

— Похоже на то. Думаю, мы будем видеться сегодня между уроком.

— Кейден! — рявкнула я. — Ты можешь остановиться?

Кейден вздохнул, его плечи опустились. Он склонил голову набок и сузил на меня свои глаза цвета морской волны.

— Нет, не думаю, что могу. Когда дело доходит до желания к тебе, я, кажется, не могу остановиться.

Кейден принялся рыться в моем рюкзаке, пока как мое сердце слишком сильно билось в груди, чтобы говорить. Он достал толстый учебник вместе с моим любимым блокнотом и протянул их мне.

— У тебя же первая физика, да? Вот. Увидимся после урока.

Я удивленно моргнула. Насколько хорошо он знал мое расписание? Однако я не успела спросить его, так как он уже повернулся и пошел прочь, прихватив с собой мой рюкзак.

38. Лили

— Лили, специально для тебя, сегодня вечером я беру решку, — сказал Тайлер, когда мы вошли в послеоперационную комнату для мелких животных в ветеринарной клинике.

— Серьезно? Чем я обязана такой чести?

— Не знаю, наверное, я просто чувствую себя великодушным, учитывая, с чем тебе приходится мириться дома, живя с маньяком и все такое.

— Он не маньяк.

— Но он поджигатель, как минимум. То есть это же доказано.

— Не думаю, что ты понимаешь значение слова «доказано». Шокирующий заголовок в местной газете и отсутствие уголовного дела не означают, что это правда.

Тайлер изучал меня, натягивая перчатки и собирая чистящие средства для клеток.

— Если бы я не знал тебя лучше… я бы сказал, что ты неравнодушна к этому парню.

— Неравнодушна? Я? К нему? — прямо сейчас я звучала как персонаж мультфильма, но не могла найти способ заставить себя остановиться.

— Да, неравнодушна, ты, к нему, — как попугай повторил Тайлер и рассмеялся. — Я это уже видел. Идеальная хорошая девочка влюбляется в типичного плохого парня, и, для ясности, в данном случае «плохой парень» означает «убийца».

— Он никого не убивал… — Я замолчала, лицо Джека всплыло в моем сознании. — Ты его не знаешь.

— А ты знаешь?

Да. Безусловно.

Я пожала плечами.

— Мы понимаем друг друга… иногда… те наши части, которых никто другой не видит.

Тайлер немного помолчал, вычищая кошачий лоток, а потом вздохнул.

— Ну дерьмо. Я просто дразнил тебя, а ты взяла и выложила все начистоту. Ладно, я не знаю этого парня, но я знаю тебя — обычные, общедоступные базовые вещи, то есть — и я знаю… — Он указал на меня. — Что ты заслуживаешь самого лучшего.

— Не говори так. Ты звучишь, как мой отец.

— Хах, напомнил о проблемах с папочкой, да?

— Больше похоже на проблемы «несбывшихся родительских надежд» с примесью синдрома «единственного ребенка, которому нужно угодить», если такие есть в списке.

Я раскладывала кошачий корм по мискам, избегая смотреть Тайлеру в глаза.

— Определенно есть. Возможно, я тоже кое-что знаю об этом, — признался он.

Я подняла бровь.

— Правда?

Тайлер улыбнулся.

— В смысле, я еще не нашел свою поджигательницу, в которую можно было бы влюбиться, но да, я могу немного понять.

Влюбиться.

Я насмешливо хмыкнула, и Тайлер ухмыльнулся.

— Попомни мои слова, Уильямс, в следующем году, в это время ты и Кейден будете парой в УХХ, и мне придется безжалостно дразнить его за это, когда мы окажемся в одной команде.

— Ты хочешь быть Геллионом?

— Да, черт возьми, у меня есть мозги, конечно, я хочу быть Геллионом, но черно-зеленым Геллионом, а не фиолетовым.

Фиолетовый и черный были цветами Геллионов Хэйд Харбор Хай, а зеленый и черный — цветами университета. Обе команды Хэйд-Харбора назывались Геллионами, так что разные цвета помогали их различать.

— Хм, вообще-то, я могу представить тебя среди них, но, к твоему сведению, мы с Кейденом не будем парой в УХХ.

— Нет? Ты планируешь повысить планку до меня? Я в деле. — Тайлер одарил меня кокетливой улыбкой.

— Смешно. На самом деле, я не собираюсь в УХХ.

Это был первый раз, когда я произнесла эти слова вслух. Они прозвучали как-то неправильно. Мне совсем не понравилось.

— Что? У твоих ног всемирно известный университет, друзья, семья, красота штата Мэн… почему ты хочешь быть где-то еще?

Это был хороший вопрос, на который у меня не было ответа.

Я поздно вернулась из ветеринарной клиники, и припасы, которые я распихала по карманам, казались свинцовыми, пока я спешила домой.

Сначала я зашла в свою комнату, выгрузила все из карманов, проверила родителей и обнаружила, что они уже спят, а затем отправилась в душ. Я долго стояла под горячими струями, смывая с себя следы дня. Последние сорок восемь часов были крайне утомительными, и мне нужно было немного отдышаться. Жизнь мчалась слишком быстро после долгих