— Конечно. Вы говорите о ядерном оружии. Но как раз на этот счет у меня есть дополнительные инструкции от израильского правительства. Меня просили передать вам, что парапсихологическая связь работает быстрее любой баллистической ракеты. Иными словами, меня просили передать дословно следующее: тот, кто отдаст приказ атаковать Израиль атомным или любым другим оружием, не узнает результата этой атаки. Еще проще, господа: у Израиля УЖЕ есть парапсихологическое оружие, над созданием которого и в вашей стране работают последние тридцать лет. Не знаю, каких результатов добились ваши парапсихологи, но даже в строго научной литературе сейчас уже пишут о том, что смерть всех египетских первенцев, включая первенца фараона, была результатом применения именно парапсихологического оружия. Если вы атеисты, то никакого другого объяснения этому и быть не может, обратитесь к своим ученым. А теперь подумайте, стоит ли рисковать жизнью своих детей и своей собственной ради повторной проверки того, что уже было однажды проверено историей? И ради чего? Ради тех людей, которых вы все равно ненавидите и сослали в Сибирь…

— Вы что же думаете — они прилетят сюда, будут сбрасывать евреям продукты, а мы будем молчать и делать вид, что мы ничего не видим? — удивленно спросил Митрохин.

— Нет, это невозможно! Бред какой-то! Фараон, Библия, парапсихология! — Стриж включил пульт видеосвязи и набрал на клавиатуре слово «ВЯЗОВ». Однако на центральном экране видеосвязи не возникло ничего — экран был абсолютно белым. Стриж нажал несколько кнопок на пульте, чтобы включить второй, боковой экран, но результат был тот же. — Что за черт! — выругался он и с раздражением нажал кнопку селектора, сказал секретарю: — Вязова, срочно!

— Роман Борисович, — ответил по селектору виновато-растерянный голос секретаря. — У нас неполадки со связью. Я уже послал курьера за специалистами. Сейчас пошлю за Вязовым…

— А телефон? Радио? — нервно спросил Стриж.

— Ничего не работает, Роман Борисович… Вот уже полторы минуты…

Бруно Бартелл взглянул на часы, затем — на Стрижа и Митрохина.

— Все правильно, — сказал он им, получая удовольствие от одного вида их растерянных лиц.

— Что правильно? — спросил Митрохин.

— Через три с половиной минуты израильские самолеты пересекут вашу границу на Дальнем Востоке. В качестве превентивной меры и на случай, если вы не поверите мне на слово, Израиль демонстрирует вам некоторые свои возможности. Первое: ни один ваш спутник не видел взлет израильской авиации, а ваши радары на Дальнем Востоке не видят их и сейчас. Второе: связь в Кремле была выключена, как только я перешагнул порог вашего кабинета, и будет включена только через три минуты и лишь для того, чтобы вы отдали приказ не трогать израильские самолеты. При любом другом приказе ваши дети, как я уже сказал… — и Бартелл невольно взглянул на фотографию сына Стрижа.

— Да я тебя счас убью, блядь! — взбешенный Стриж, забыв о дипломатическом этикете, ринулся к Бартеллу из-за стола, схватил его за лацканы пиджака и рывком поднял из кресла. По его налившимся кровью глазам было видно, что в этот миг он решает лишь одно — выбросить Бруно в окно или размозжить ему голову о стенку.

Но Митрохин уже перехватил руки Стрижа:

— Роман Борисович, вы что! Это же посол!

— Насрал я на этих послов! — сказал Стриж, отшвыривая тем не менее Бруно Бартелла назад, в кресло. И, бросив взгляд на портрет сына, сказал: — Ни один самолет не может долететь из Израиля до Дальнего Востока за четыре минуты! Нет таких самолетов и даже ракет!

— Вы извините, но это действительно… нереально… — сказал Бартеллу Митрохин.

— Я понимаю… — насмешливо ответил Бартелл. — И тем не менее это так, вы сами убедитесь через две минуты.

Душа Бартелла торжествовала. Даже если бы Стриж и вправду избил его или выбросил в окно, это было бы только доказательством его, Стрижа, полного бессилия во всем остальном, доказательством того, что он поверил в реальность исполнения Израилем этих фантастических угроз.

Дверь кабинета широко открылась, вбежал запаренный маршал Вязов, он еще тяжело дышал от бега.

Не дав ему и рта открыть, Стриж закричал:

— Что у тебя делается на Дальнем Востоке?! Ты знаешь, что у тебя делается на Дальнем Востоке?!

— Нет, Роман Борисович, — старик Вязов испуганно сглотнул. — Не знаю… Связи нет…

— Жиды! Жиды летят! Понимаешь?! Сбить их ракетами к фуям!..

— Слушаюсь! — Вязов повернулся к двери, чтобы бежать исполнять приказание.

Но тут прозвучал холодный голос Митрохина:

— Отставить!

Вязов остановился, его глаза забегали со Стрижа на Митрохина и обратно.

— От-ста-вить! — повторил Митрохин почему-то куда громче, чем нужно было для того, чтобы услышал Вязов. — Пока отставить, — он подошел к экрану телесвязи, все еще пустому и белому, взял телефонную трубку высокочастотной связи и сказал Бартеллу с натянутой усмешкой на бледном лице: — Сейчас мы все проверим. Когда, вы говорите, израильтяне включат нам связь?

Бартелл посмотрел на свои часы.

— Через тридцать семь секунд, — сказал он.

— Хорошо. Подождем… — сказал Митрохин. И Бартелл понял, что через тридцать семь секунд может решиться судьба не только Израиля, но и всего мира.

Тридцать семь секунд — это ничто, если вы заняты делом.

Тридцать семь секунд — это вечность, если вы ждете.

Стриж стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу и тупо смотрел на заснеженные аллеи Кремля, по которым торопливым строевым шагом шел куда-то взвод кремлевской охраны. Бешенство бессилия еще не остыло в душе Стрижа, но он уже мог с горькой иронией подумать, что все эти охранники, гэбэшники, танки, ракеты, подводные лодки, реактивные истребители — ничто, если у жидов, действительно, есть парапсихологическое оружие. Куда же деться от них в таком случае? Неужели — в Жигули, под сорокаметровую «крышу» гранитной плиты над правительственным убежищем от ядерного оружия? Интересно, туда, под землю, они могут достать своим парапсихологическим оружием?.. Нет, это чудовищно, это чудовищно — лезть под землю из-за жидов! А как же Полина, певица? Брать ее туда немыслимо! И вообще — не-ет! Ну ее к черту — кротовью жизнь в убежище! И не может быть, чтобы у них уже было парапсихологическое оружие! Ведь у наших мудаков ничего серьезного не получается!.. Но жиды — хрен их знает! От них всего можно ждать — марксизма, теории относительности, квадратных апельсинов, христианства…

Тем временем Вязов тупо стоял в двери. Он еще ничего не понимал и с недоумением смотрел на Бартелла, Стрижа и Митрохина.

Митрохин следил за секундной стрелкой на своих часах. Фирма «Конкорд» никогда не узнает, что по их продукции шел отсчет секундам, которые