мониторами и многочисленными панелями с кнопками. Широкие зрительские сидения расположены одним рядом во всю дальнюю стену. Несколько мест были заняты. С большой радостью я узнала одинокую фигуру у окна. Борис! Он с самого начала обратил на меня внимание, но, мне показалось, что друг не разделял мою радость и был мне неприятно удивлен. Подойдя ближе, я прикрыла ладонями отвисшую челюсть. Темные пятна под глазами, которые я издалека приняла за тени, оказались синяками. Смазливое лицо украшали багровые, местами синие и желтые синяки, верхняя губа разбита.

— Борис? Что у тебя с лицом? Когда ты успел… что случилось?

— Ты в порядке? — друг проигнорировал мои вопросы и задал свой.

— Я-то да…

— Я надеялся, ты очнешься позже.

— Очнусь? Мне показалось, я и так целый день проспала.

Борис сканировал мои глаза.

— Борис, что происходит? Где мы? Где ты заработал эти синяки?

Борис сморщил лицо, но не от боли.

— Лора, тебе нужно кое-что узнать.

Друг протянул мне руки, и я послушно ухватилась за них и села рядом. Борис обнял меня за плечи, покосился на дальние кресла, где расположились четверо незнакомых мужчин и тихо заговорил.

— Лора, что бы я ни сказал тебе, я обещаю, все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Конечно!

Конечно, все будет хорошо! Пока здесь Авиям я спокойна, пусть даже у него дурное настроение, но это пройдет.

Борис скривил рот и продолжил.

— Для начала ты должна знать, что была без сознания больше ста часов. Да, Лора, почти пять дней. — ответил он на мое скептическое выражение лица.

— Вот почему так хочется есть! — сообразила я и допустила, что это может быть правдой. — Я, наверное, упала в обморок.

Без помощи Брэди не обошлось, но почему-то я не хотела его сдавать. Авиям и без того злится на него. Но сейчас ведь все хорошо, меня нашли, со мной Авиям и Борис.

— Это был не обморок. Брэди добавил в твой бокал с шампанским коктейль из лошадиной дозы мелатонина, транквилизаторов и прочей лабуды. Ты отключилась на несколько дней.

— Зачем ему это?

Борис опасливо смотрел мне в глаза, он явно боялся что-то рассказывать.

— Борис, не томи, говори, как есть.

Друг выругался последними словами в адрес Брэди, прежде чем продолжить.

— Он с самого начала имел относительно тебя нехорошие намерения. Я не знал, что он занимается запрещенной деятельностью! Иначе бы никогда не подпустил его к тебе.

— Контрабандист. — вспомнила я слова Вайкиши.

— Ты знаешь?

— Отец Вайкиши так называет его. Ну и он приехал за мной на груженой всяким добром машине. Не вижу в этом чего-то чересчур криминального.

— Ты просто не знаешь про его главный лот.

Тут друг прав. Кроме икры, я ничего не видела.

Борис многозначительно смотрел на меня, и, по мере осознания, на моем лице проступал шок. Не скрывая омерзения, он кивком подтвердил мою догадку.

— Неет…

— Ты так нужна была ему на тот вечер, потому что на кону стоял небывалый куш. В обмен на одну девушку, самую красивую, с далекой, легендарной планеты Земля. Лора, это не просто спор. Он привел тебя на смотр.

Кажется, Борис неосознанно сболтнул лишнего про планету. Я сделала вид, что не обратила на это внимания.

— Что значит в обмен на девушку?

— Это значит, другая сторона забирает девушку.

— Борис, извини, но ты несешь бред. Что значит забирает? Против ее воли? Это незаконно!

— А что такое контрабанда по-твоему? Девушки исчезают бесследно. И попадают в рабство. Они либо становятся женами в так называемом гареме одного… его зовут Августос, либо, если девушка не сговорчива, она насильно отправляется в публичный дом. Наши местные девушки — это неслыханная диковинка, самые богатые люди будут отваливать целые состояния за… Но закон не позволяет ему иметь желаемое, а запретный плод, как ты знаешь, самый сладкий. И, к сожалению, всегда находятся те, кто плюют на закон, если за это щедро платят.

Нет, я не могу поверить, что Брэди оказался такой свиньей.

— Борис, ты ошибаешься, Брэди всегда заботился обо мне и помогал, он бы не допустил, чтобы со мной…

Я замолкла под скептическим взглядом друга.

— С тобой бы ничего и не происходило, не будь ты участницей этой игры.

— Когда ты узнал об этом?

— Полную картину я сложил здесь, на корабле.

— На корабле?

Я осмотрелась получше. Если это и похоже на корабль, то какой-то космический. У меня отвисла челюсть. Переползая через Бориса и игнорируя его болезненный стон, я приблизилась к окну и заглянула в него. Стекла отражали освещенный зал, и я наклонилась, чтобы попытаться что-то рассмотреть через свою тень. Мне открылись немыслимые космические просторы, созвездия и туманности, о которых я никогда прежде не читала. Я испытывала одновременно и головокружительный ужас, порожденный страхом высоты и неизвестности, и дичайший восторг. Я всегда мечтала увидеть космос, но это было невозможным. Не сумев справиться с бурей сильных эмоций, я бесшумно расплакалась в ладони. Я в космосе. Это просто фантастика.

Шло время, и на моих щеках высохла уже не одна дорожка слез, прежде чем я задала вопрос.

— А куда мы летим?

Ответа не последовало. Я обернулась к Борису, посмотреть, не ушел ли он. Друг, закусив губы, уставился в окно.

— Борис? Куда мы летим? План Брэди ведь не сработал, так?

— Его план нет, не сработал.

— Хорошо, значит, как его… к Августиносу мы не летим.

Борис болезненно сморщил рот.

— Мы летим к нему?

Друг кивнул.

— Лора, прости, я думал, когда ты придешь в себя, Авиям все сам тебе расскажет.

— Авиям с утра в дурном настроении, наверное, ему не до этого…

Борис взял меня за руки и, глядя в глаза, начал говорить медленно, как с ребенком.

— План Брэди потерпел крах, потому что тебя перехватили другие. Авиям выкрал тебя у