– Говорю же, мне страшно было. Ну и злая я была очень, – пробурчала она, пряча взгляд.

– А пузырек с ядом был у тебя, – от страшной догадки у меня по коже пробежали мурашки. – И ты точно знала, что шмурдяк будет пить только Лешка. Он как раз первого вечером и собирался это сделать…

– А что мне надо было делать? – плаксиво сказала Маринка. – И вообще, он первый начал. Не надо было меня топором бить. Ну, не меня, а Воблу. Но хотел-то он меня!

– И ты подлила яд в шмурдяк. А потом так испугалась последствий, что сбежала к Никите, который тебе подвернулся под руку! Детский сад какой-то! «Он первый начал!» Ты вообще, отдавала себе отчет в том, что ты творишь? Это же не игрушки, твою мать!

– Я не подумала! И я сама испугалась, когда поняла, что сделала. Я не хотела! Я всю ночь тогда не спала, у Никиты. Все ждала, когда вы начнете скорую вызывать! Потому что Никита мне сказал, что Лешка выпил шмурдяк!

– Он тогда из другой бутылки выпил. Катька нашла старую бутылку, где-то в шкафу, там оставалось на донышке. А из новой уже потом выпил Никита. Боже, Паш, я же и тебе предлагала, и Борюсику. Ночь она не спала! Совесть ее замучила! Ну, раз замучила, то вернулась бы и ликвидировала отравленный шмурдяк!

– Да я думала, что раз Лешка выпил и ничего не случилось, значит, яд какой-то неправильный! Я же не знала, что он из другой бутылки пил!

– Стоп! – вдруг дошло до меня. – То есть, ты так испугалась последствий, что не придумала ничего лучше, чем пойти и подбросить пустой пузырек мне? Почему мне? Я-то тебе что плохого сделала?

– Ничего ты мне не сделала. Просто тебе было удобнее всего. Ты же в бане одна была. Ну, я думала, что одна. Я не знала, что Светка ваша у тебя останется. Я утром из окна увидела, что ты бродишь по двору, кофе пьешь. И подумала, что если быстро подкинуть тебе пузырек, то никто ничего и не узнает. И я буду вне подозрений!

Я схватила рюмку и залпом ее осушила.

– Боже мой! Боже мой! – повторяла Томка, в ужасе разглядывая Маринку, как какое-то очень противное насекомое.

– То есть, если бы Светка тебя не спугнула, то пузырек нашли бы у меня после того, как отравился Никита. И твой, Тома, Ванечка, меня бы арестовал и впаял покушение на убийство Никиты. А может и убийство Андрея. Чего мелочиться! Алиби у меня нет, зато есть пузырек. А учитывая то, что я сама спровоцировала Никиту на дегустацию шмурдяка, впаяли бы мне по полной, ни один адвокат бы не помог! С мотивами бы, конечно, было туговато, но ничего, придумали бы что-нибудь. Вроде того, что я свихнулась на почве написания детективов и пошла травить всех подряд! Чисто из любви к искусству.

– Я же не знала, что Никита выпьет шмурдяк! Я просто хотела от себя подозрения отвести! – ныла Маринка.

– Нет, моя дорогая. Если бы ты просто хотела их от себя отвести, ты бы уничтожила тот пузырек, благо, возможностей у тебя было полно! Но нет! Ты решила с гарантией, не просто отвести от себя подозрения, а перевести их на другого! На меня!

Я вскочила и заметалась по дому. Больше всего сейчас мне хотелось подойти и треснуть Маринку по голове чем-то очень тяжелым. Может, тогда мозги у нее на место встанут?

– Ну, хорошо, допустим, что ты решила, что яд не сработал. Сначала. Но когда увезли Никиту, почему ты не пришла и не рассказала нам все? Ты что, не понимала, что все зашло слишком далеко? – я снова обратилась к Маринке.

– Испугалась я! Что непонятного? Это же получается, что я Никиту траванула! А я не хотела! А потом утром вы с Катькой меня заперли тут!

Я невольно хихикнула. А ведь точно, когда мы с Катькой приходили за документами Никиты, дом был открыт, и Катька заперла дверь своими ключами.

– И долго ты собиралась здесь сидеть?

– Ну, Никита мне написал, как очухался. Еды в доме было полно. А выходить было страшно!

– И ты, как нашкодившая первоклашка, спряталась от родителей в шкафу? Типа, я в домике, меня не найдут! Теперь я понимаю, почему Никита так быстро сбежал из больницы! К тебе торопился! Он, кстати, вообще в курсе?

– Ничего он не знает! Зачем ему это? Он просто думает, что у нас с ним роман!

– Ну, конечно. Вряд ли бы он порадовался, что в больницу он загремел по твоей вине! Ты хоть понимаешь, что ты наворотила?

– Давайте все успокоимся, – предложил Павел, задумчиво вертя в руках рюмку.

– Отличная идея! – понесло меня. – Просто прекрасная! Давайте успокоимся, выпьем, посидим, поболтаем. Может, еще чего интересного кто-нибудь расскажет! Что у нас там еще из загадочного осталось? Ах да! Нападение на Эльзу! Мариш, это тоже ты? Эльза-то тебе чем помешала? Или ты вошла во вкус?

– Да откуда я знала, что в бане Эльза?

– Так я угадала! Эльзу напугала тоже ты? За каким чертом ты к ней вообще поперлась?

– Я не к ней поперлась!

– А к кому? Ко мне? Зачем? Решила, что раз не вышло выставить меня убийцей, то надо меня прикончить?

– Да не хотела я тебя убивать! Я поговорить хотела!

– Почему со мной? Почему ночью?

– А когда? Я же не могла прийти днем. Там же Лешка!

– Ну а почему я-то? Почему не Катька?

– Лешка же Катькин муж! Она наверняка бы его защищала! А Томка слишком нудная, ругалась бы сильно, морали мне читала! Да и у нее роман с этим, как его, следователем, мне Никита рассказал, что Томка с ним встречается! А ты мне казалось самой вменяемой! Ну, мне нужно было с кем-то поговорить! Вот я и подумала, что если я все тебе расскажу, то ты мне поможешь выпутаться из всего этого! Я не знала, что делать. Мне было страшно!

– Ты действительно считаешь, что после всего этого я буду тебя покрывать и помогать выпутываться?

– Ну, ты же мне помогала всегда. Помнишь, когда я год назад стукнула Лешкину машину, ты же меня отмазала? – растерянно проговорила Маришка. – И раньше тоже. В детстве. Когда я разбила Катькины дорогущие духи?

– Чего? – я выпучилась на Маринку. – Ты, правда, считаешь, что это все вещи одного порядка? Что машину поцарапать, что духи разбить, что соседа по даче отравить. Милый такой проступок?

– Всегда вам с