– О чем ты говоришь? – спросила я, не сдерживая больше слезы. Они накрыли его руку, когда он прижал ее к моей щеке. Побежали вниз по шее, которая все еще болела от рук сельтера.

– Ты должна была уйти, пока была возможность. Я должен был отпустить тебя.

– Твой брат убил бы тебя, – выдавила я, подумав о змеиных глазах министра. Эрик бы поплатился за это.

Люциус не пощадит. Даже своего брата.

Даже тебя, мое прекрасное дитя.

– Мне все равно, – лишь сказал он и отстранился от меня. – Мне нечего терять, – он медленно выдохнул, – кроме тебя.

– Эрик.

– Нет, – перебил он, не смотря на меня. – Не надо ничего говорить, София. Я сглупил. Твоя семья ушла. И это моя вина.

– А теперь послушай меня! Они ушли, потому что я этого захотела. Слышишь? Ты только облегчил мне жизнь.

Во всех смыслах.

Без него Элиа бы погиб.

Без него его голова уже давно висела бы в петле или была бы подана на серебряном подносе.

– А теперь я хочу их забыть, слышишь? Потому что так мне больше не будет больно.

– Но почему?

Я посмотрела на него, запрокинув голову. Осторожно провела рукой по его бороде, сжатым в тонкую линию губам и морщинке, которая залегла у него на лбу.

– Потому что это больше неважно. Теперь мое место здесь.

– Рядом с Люциусом, – тихо произнес он и отпрянул от меня, словно я могла обжечь его своими пальцами. Я покачала головой, собрав всю свою храбрость. Он должен узнать, что я чувствовала. Как и я сама должна это понять.

– Спроси меня, скучаю ли я по Люциусу? – Сердце бешенно билось о грудную клетку, с каждой секундой мое дыхание ускорялось, пока я ждала его вопроса.

– Меня это не касается. Через несколько дней ты станешь его женой. Выйдешь за него замуж.

– Все равно спроси меня. Пожалуйста. – Он спорил сам с собой. Его глаза пытались не смотреть на меня. Но я не отпускала его. Я встала перед ним. – Прошу.

Он обреченно вздохнул и спросил меня.

Это прозвучало механически. Прозвучало так, словно его слова были тяжелее свинца. Такими же тяжелыми они были для меня, когда я ответила:

– Я наслаждаюсь каждым его прикосновением.

– Ложь? – он прозвучал неуверенно, и я печально улыбнулась.

– Я думала, ты уже знаешь меня. – Он пожал плечами и вновь отвернулся.

– Что такое?

– Ничего.

Я разоблачила его ложь осуждающим фырканьем.

– Я просто боюсь пострадать. Я не привык проявлять слабость.

– Неужели я причиняю тебе боль? – осторожно спросила я, едва ли желая получить его ответ.

«Да», – прошептал мой собственный голос. В тот вечер, за ужином, я видела его лицо. Мне было больно от каждого поцелуя, к которому принуждал меня Люциус. Он смотрел на меня, и я поняла это по потемневшему золоту его глаз.

– Да.

У меня перехватило дыхание, когда я устремила свой взгляд на горизонт.

Сияющие огни за туманной завесой напомнили мне его глаза. То немногое, что освободило меня из темноты.

«Как иронично», – подумала я, усмехнувшись. Мужчина, который так сильно ранил меня, был единственной причиной, по которой я все еще держалась.

– Спроси меня, – сказала я, прислушиваясь к своему сердцу. Оно зависело от него. Глядя на него, я точно знала. – Спроси меня, скучаю ли я по тебе.

– Нет, – решительно ответил он. – Пожалуйста.

Я не позволила сбить себя с толку. С другой стороны, теперь он казался таким далеким, что я испугалась, что проиграла. Неправильно истолковала каждый знак. Но что еще я могла потерять?

Свою свободу?

Свое… сердце?

Это все, что я еще могла потерять.

– Прошу, – прошептала я и ждала, пока он спросит меня. Бесконечные секунды тревоги.

Наконец он освободил меня.

Я могла бы сказать ему правду. Признаться, как часто я думала о нем. Что мои глаза останавливались на его губах, а мое сердце жаждало его взгляда. И…

– Нет.

– Нет? – Услышала, как он недоверчиво усмехнулся, и обнаружила надменность в его чертах. Тот самый взгляд, который доводил меня до белого каления. Он шел ему больше, чем грустная улыбка, которая была на нем несколько мгновений назад. Это заставило меня облегченно выдохнуть.

– Ты хочешь правды, вот она.

– Наверное, я это заслужил. – Он не выглядел подавленным, а загорелся знанием того, что стояло за моей ложью.

Было приятно на миг забыть обо всем, что связывало нас с ролями, которые предопределила нам судьба. Теперь мы были просто Этаном и Самантой.

– Думаю, теперь я могу задать еще один вопрос.

– Почему это?

– Потому что это была очередная ложь.

– Ты уверен?

– Да. – Он кивнул и сделал решительный шаг ко мне.

Я не отпрянула.

– А теперь правду. Что с твоим сердцем?

– Моим сердцем? – Я не знала, что должна ответить, и непроизвольно схватилась за место над левой грудью, которое яростно пульсировало под моей ладонью.

– Да, твоим сердцем?

– Эм-м… – размышляла я, тщательно подбирая слова. Он не стал бы так быстро раскрывать мне свою тайну. Не с этой надменной ухмылкой.

– Каким-то образом ты, принц лжи, сумел его поймать.

– Что поймать? – Его ухмылка рассыпалась в прах.

– Это дикое сердце. – Мое сердце, которое, казалось, билось все быстрее по мере того, как наши лица приближались друг к другу. Быстрая тень мелькнула на его лице, а потом он стал серьезен.

– Твое сердце принадлежит ветру, София, и не должно… – он запнулся, – принадлежать принцам.

– У меня есть только ты, Эрик. Внутри этих стен у меня остался только ты.

Я вздрогнула от картин, которые пронеслись перед моими глазами. Они образовались в густом тумане, протискиваясь на ткань ночного неба. Их лица и голоса выкрикивали мое имя.

Да здравствует королева. Королева София. Наследница ветра.

– Это забавно, – сказал он, смеясь над моими мыслями. – Кто бы подумал, что принц влюбится в стэндлерку.

– Влюбится? – прошептала я, словно кто-то ударил меня в живот. Жар прилил к моим щекам, пока я искала его глаза. Они ускользали от меня, и я с трудом прочитала в них подтверждение того, чего так жаждало мое сердце.

– Я имею в виду, между стэндлерами и медными жителями тысячи различий.

– Тысячи, – подтвердила я, тяжело дыша и тоже отводя взгляд. Я, должно быть, неправильно поняла и покраснела от бессмысленного желания, чтобы он действительно это сказал.