Она не могла знать. Не могла. Но, словно в последний раз, Луиза перебирала в памяти тех, кто, в свою очередь, хранил память о ней.

– Держитесь за мою руку, – сказал Санни.

– Он христианин, – произнес военный. И непонятно, напоминал или хотел подбодрить.

– Я обрела веру, – сказала Луиза.

И, чтобы избавиться от пугающей мыли, что все они только души, парящие в бескрайней бездне, без Бога, родины или человека, способного защитить их, Луиза вложила винтовку в протянутую руку Санни.

– Вы можете взойти на плот, не бойтесь, – ласково предложил он. – Он надежен.

Но Луиза помедлила в нерешительности еще одно мгновение на бирманском берегу.