смертные могут добраться до Города Раздоров. И все они слишком хорошо охраняются обитателями этого плана; лишь самые безрассудные захотят ими воспользоваться.

- Демоны рассказали, что этой дорогой ходят не герои, а простой народ, - возразил Утер. - Неудивительно, что его существование осталось в тайне от таких выдающихся личностей, как вы.

Сэр Хэмнет лишь махнул на это рукой.

- Если бы следующие россказни были хоть чуточку правдивы, я бы сам отправился по этой дороге. Но в них нет ни крупицы правды. Так вот, говорят, вознёсшись и став частью божественного пантеона, Цирик пообещал, что любая живая душа, осмелившаяся преодолеть путь до Гадеса, получит аудиенцию у него и безопасный проход обратно к дневному свету, когда встреча будет закончена.

- И это обещание стало смертельным искушением, приведшим многих ищущих приключения глупцов к их погибели, - пожилой авантюрист насмешливо хмыкнул. - Цирик расставил посты демонов вдоль всех дорог, ведущих в его домен, и никто не смог обойти их. Вряд ли бы он оставил один из путей без охраны, особенно доступный «простому народу».

- Но что, если Утер прав? - не унимался Трюсильвер. - И нам не придётся сталкиваться с обитателями плана, с ловушками и с бесконечной дорогой через равнины Фугу. И тогда, связанный собственным же договором, Цирик примет нас у себя! Никакие писульки Книгвортов никогда не сравнятся с тем трудом, что станет результатом этой встречи.

- Трата времени, - отрезал сэр Хэмнет.

- Если вы считаете мой рассказ лживым, то я прошу прощения за ваше потраченное драгоценное время, - Утер торопливо собрал свои тряпки и щётки. - Я упомянул про этот способ лишь в качестве извинения за свою дерзость. Просто надеялся, что эта информация поможет вам закрепить то уважение, которого вы заслуживаете со стороны ваших соратников, и смягчит ваше желание меня уволить.

Громадный дворецкий поднялся, возвышаясь и над солдатом, и над аристократом.

- Однако, если вы не уверены только потому, что думаете я неискренен, как насчёт такого предложения: если вы отыщите этот путь, но он окажется неверным, вы накажете меня в соответствии с затраченными на поиски усилиями. Если же дорога верна, но охраняется кем-либо из чудовищных миньонов Цирика, вы накажете меня в соответствии с риском, которому подверглись.

- Легко дать такое обещание, зная, что мы можем не вернуться.

- Если кто-то из вас не вернётся, я сознаюсь в умышленном убийстве и понесу законное наказание - обезглавливание, если не ошибаюсь - без суда, - сказал Утер. - Можем записать это, прежде чем вы отправитесь.

- Вот как, - выдал капитан Трюсильвер, улыбаясь. - Несомненно, Утер не стал бы предлагать свою жизнь, если бы думал, что нам грозит хотя бы малейшая опасность. А если эта дорога в Гадес окажется пустышкой, мы сможем его побить палками, а потом уволить. Клуб избавится от него, да и к лучшему.

Сэр Хэмнет ссутулился в своём кресле, пытаясь подобрать подходящий ответ, найти возможность избежать столь внезапно возникшего, нежелательного вызова.

Спустя пару секунд Трюсильвер склонился ближе. Красивый молодой солдат говорил мягко, тщательно подбирая каждое слово. По напряжению в его голосе было понятно, какую сильную боль причиняют ему его же слова.

- Я... Я понимаю, если вы не чувствуете себя достаточно, эм, здоровым чтобы пойти с нами. Вы уже не так молоды... То есть, возможно, клубный доктор мог бы...

Разочарование в глазах капитана было кинжалом, а таившееся в запинающихся речах едва прикрытое обвинение в трусости - ядом, покрывающим клинок. Вместе они вцепились в гордость старика, мучительной волной сотряся его до основания души. Исследователь почувствовал, как его щёки краснеют от гнева.

- Статуя сэра Хэмнета Хоклина слишком давно стоит в Зале Достойных, - процедил он, сверкая полными вызова глазами. - Я пошлю человека за моим мечом и походным плащом. Отправляемся в Гадес сегодня ночью.

Капитан Трюсильвер не ожидал, что он начнёт поездку в Город Раздоров вот так - запихнутым в шикарный, грохочущий по затянутым туманом задворкам полуночного Сюзэйла экипаж сэра Хэмнета вместе с благородным исследователем и Утером. Обдумав несоответствие пункта их назначения и совершенно обыденный способ путешествия, он смог только покачать головой. Капитан был свидетелем нескольких поразительных событий на полях сражений за время Туйганской кампании, и многие из них неожиданно развивались из таких же не располагающих к великому начинаний.

- Таверна называется «Разбитое Зеркало», - объяснял Утер со своего места на полу. Сэр Хэмнет настоял на том, чтобы слуга занял такое неудобное положение, дабы его рога не изорвали обитый потолок кареты. - На вывеске перед ним...

- Нарисовано разбитое зеркало. Ты повторил это дважды, Утер, - сэр Хэмнет театрально подавил зевок. - Это не так уж и сложно. Заходим в таверну и просим дать «взглянуть по ту сторону зеркала».

Дворецкий нахмурился, скривив кожистые губы.

- Может, демоны и не охраняют это место, но могут быть и другие опасности. Я всего лишь хочу убедиться в вашей безопасности...

- В своей безопасности, - поправил картограф.

- Меня совсем не волнует, если он считает, что его болтовня убережёт его голову, - отметил капитан Трюсильвер, перевернув в руках вложенный в ножны меч. - Это его маменькины предупреждения о разбойниках и пьяных забияках - вот что меня раздражает. В своё время мне приходилось преследовать одного-двух воришек. И ещё ты не можешь участвовать в военной кампании и не повидать тёмную изнанку этого мира. А Сюзэйл раза в два цивилизованней, чем любая из тех дыр, куда нас отправляли во время Туйганской войны.

- То, что вы найдёте в «Разбитом Зеркале», не имеет ничего общего с цивилизацией, - зловеще предупредил Утер, когда экипаж с грохотом остановился. Глубоко и успокаивающе вдохнув, дворецкий открыл дверь и выскользнул наружу.

Карета остановилась на пересечении улицы и незамощённой аллеи. Единственным источником света служили развешанные по окнам близлежащих убогих лачуг фонари. Обёрнутые вокруг них шёлковые шарфы окрашивали свет в красный. Это кровавое сияние придавало вихрящемуся туману - ближе к докам ещё более уплотнившемуся - жуткий, неестественный оттенок. Мрачная пелена скручивалась в плотные формы и казалась бестелесными духами, истекающими кровью в свете фонарей. Время от времени пронзительно кричащие где-то над головой чайки придавали этим призрачным фантомам голоса.

Сэр Хэмнет выбрался из кареты как раз когда один из таких