Шрифт:
Закладка:
— Так у него есть какое-то имя? Вот это да, лица нету, а имя есть. Держишь его на цепи? Кормишь сырым мясом?
Щенок позволял себе решительно много.
— Йатех — гость в этом доме. Гость и друг. Он живет с нами уже год, и я верю ему как себе.
— А тетушка Элланда?
Да уж.
— Элланда доверяет ему тоже.
Херген драматически пожал плечами.
— Как можно доверять кому-то, кто не открывает лица? Говорят, при жизни у всех у них — звериные морды, и только после смерти, чтобы никто не догадался, превращаются они в людей. Для того-то они и завертываются так.
Аэрин застонал.
— Помилосердствуй. Этому-то ты пять лет обучался в Академии? Рассказывать историйки, которым пристало звучать из уст темного народа? Зачем ты приехал?
Парень скорчил удивленное лицо.
— Чтобы проведать семью, ясное дело. Я не видел Эрафа и Исанель почти два года. Говорят, кузина выросла в красивую девицу.
— О да, и становится все несносней. Через год-другой придется выдать ее за кого-то со стальными нервами и терпением камня.
— А Эраф?
— Учится. Немного в школе при храме, немного у гувернеров, которые стоят мне целое состояние.
— А не подумывает об армии? Я в его возрасте уже готовился к Академии. Понимаешь, дядя, купечество — благородная профессия, но империи нужны новые солдаты. Эраф мог бы сразу стать офицером, как я. Мы ведь происходим из одного рода.
— Увы, — пробормотал Аэрин так, чтобы никто не услышал. — А как там отец?
— Здоров. Мать тоже. Приглашают вас на осенний сбор винограда.
— Как и всегда. А что думаешь поделывать сегодня?
— Вернусь к себе в гарнизон в Ассерд. Нужно бы там слегка подтянуть дисциплину.
Судьба солдат, похоже, обещала оказаться нелегкой.
Они как раз приблизились к той части сада, что была отделена густым кустарником.
— Давай!
Услышали свист, звон и звук падения.
— Ох! Больно!
Голос принадлежал молодому парню.
— Эраф, во имя святых камней, кувырок, кувырок и еще раз кувырок. Сколько раз нам это повторять? Подтяни подбородок к груди, голова не должна соприкасаться с землей. Делаешь кувырок через плечо, наискось, подтягиваешь одну ногу и сразу же встаешь. Не старайся сдержать движение, используй инерцию, которую получишь. Ну, еще раз.
Свист, звон, падение.
— Превосходно! А где меч? Ты спиной ко мне и должен находиться в стойке, особенно если не видишь, где я. Или делаешь еще один кувырок, в сторону, и оказываешься в полуприседе лицом ко мне. Но это опасно: окажись я быстр, доберусь до тебя двумя прыжками — и у тебя начнутся проблемы. В этой позиции непросто обороняться.
— Попробуем.
— Хорошо.
Аэрин и Херген двинулись вдоль кустарника к ближайшему проходу.
Свист, звон, падение, еще одно, два быстрых бряцанья мечей, звук удара.
— Я говорил, что в этом положении непросто обороняться, особенно если кто-то стоит совсем рядом. Он всегда будет иметь преимущество. Было больно? Прошу прощения.
Они вышли на большую площадку, что прилегала к главному дому, усыпанную мелкими разноцветными камешками. Закутанный воин как раз помогал встать с земли светловолосому мальчишке. У мальчишки было нерадостное выражение лица, левой рукою он держался за ребра и сжимал в правой убийственный иссарский юфир.
— Йатех, милость божия… — Аэрин подошел к сыну и отобрал у него меч. — Если его мать увидит, все мы пойдем спать без ужина. А я — без кое-чего еще. Ты ведь обещал.
— Верно, обещал, что не дам ему в руки острого оружия, если он не будет готов. И он уже готов. Мы и так слишком долго сражались деревянными мечами.
Он отобрал у купца оружие и сунул его в ножны.
— У нас гость, — сказал он через миг.
Аэрин взглянул на племянника, только сейчас вспомнив о его присутствии. И ему не понравилось выражение лица офицера. И тон голоса Йатеха.
Полк Леопарда, проклятие…
Нужно было как-то разрядить ситуацию.
— Это мой племянник Херген-кер-Ноэль, лейтенант Двадцать первого полка Леопарда.
Йатех кивнул: едва-едва, но это уже было кое-что.
— А это воитель иссарам, гость и друг моего дома, Йатех д’Кллеан.
Возможно, это предотвратит скандал.
Он взглянул на Хергена и понял, что скандал не предотвратит ничто. Молодой офицер выглядел как петух, топорщащий перья перед схваткой.
— Значит, это и есть иссар, который прокрался в твой дом, дядя? Не так я его себе представлял.
Йатех спрятал второй меч и поклонился Аэрину.
— Мне уже пора идти, — сказал он. — У меня есть еще пара дел.
Солдат проигнорировал эти достаточно четкие слова. Начал обходить воина.
— Он даже не воняет так сильно, как можно было бы ожидать.
Эраф, чувствуя, к чему все идет, стремглав кинулся в угол площадки. Глаза его горели ожиданием. Аэрин осторожно вмешался:
— Я полагаю, что ты мог бы заглянуть в конюшню. У Меехара уже есть новое седло для твоего коня.
Йатех еще раз слегка поклонился и повернулся к выходу. Внезапно офицер ухватил его за плечо, остановил, потянулся к чалме.
— Мне всегда было интересно…
Удар, лицо, шея, солнечное сплетение, блокировка ноги и удар ладонью в грудину.
Все произошло так быстро, что Аэрин понял, что случилось, лишь когда Херген плюхнулся задницей на камешки. Парень сразу же вскочил, выхватывая меч.
— Ты-ы-ы!..
И остановился на полушаге с двумя приложенными к его горлу клинками.
Аэрин сперва почувствовал, как дрожат его ноги, потом — как трясется тело, руки и шея. Он трясся весь. Что этот обезумевший ублюдок пытался сделать? Что он пытался сделать?! Подошел к племяннику, чувствуя нарастающую ярость. Остановился рядом, в мгновенном удовлетворении глядя на капельки пота, что сползали по лицу офицера.
— Йатех, спрячь оружие, прошу.
Он удивился, что может говорить настолько спокойно.
Иссарский меч плавным движением ушел за спину воина.
Аэрин скользнул меж ними и ухватил Хергена за руку. Наполовину вытянутый меч замер.
Потом он спокойно поднял вторую руку и отвесил племяннику сильнейшую пощечину. Добавил с другой стороны, наотмашь.
Внутри у него все еще кипело. Рассеченную о крючок шлема ладонь он едва почувствовал.
Толкнул родственника, и офицер снова приземлился на задницу.
— Ты говнюк! Вонючка! Зассанец! Знаешь, что ты пытался сделать? Я сказал тебе, что этот человек здесь гость, падаль! Ты едва не опозорил мой дом!
«И едва не убил нас всех», — подумал он.
Солдат вскочил на ноги, размахивая мечом.
— Позор — это то, что он присутствует здесь! — прошипел он, по подбородку его стекала кровь. — Вы осмелились напасть на имперского офицера! Закон предвидит за такое суровое наказание.
Аэрин стоял перед парнем, сложив руки на груди. Как обычно, злость быстро покидала