Если ее и беспокоит убийство, она этого не показывает. Анника запросто могла бы составить конкуренцию Софи в том, что касается невозмутимости.

– Кто, по их мнению, это сделал?

– Ты про двор? В открытую еще никто никого не обвинял, но шепотков много.

Анника бросает понимающий взгляд в мою сторону, и я знаю, что по крайней мере часть из них адресована мне. Думаю, этого следовало ожидать.

– Что еще ты слышала?

– В основном сплетни о вас двоих. Что вы не были так дружелюбны друг с другом, как раньше.

– Мы все время были как привязанные. – Шептались об интригах при дворе и поджогах вещей, но они этого не узнают.

– Да, но они привыкли видеть, как ты цепляешься за него, словно за вторую кожу.

В моей груди возникает странный трепет при мысли о том, что я стану еще ближе к Зандеру, чем уже есть.

– Значит, они не верят в его заявление о моей невиновности?

Принцесса пожимает плечами.

– Одни говорят, будто ты виновна во всех преступлениях, что тебе вменяют, и умудрилась каким-то образом обмануть Зандера. Иные же верят, что он принуждает тебя к браку в наказание. Но главный слух таков: якобы заклинатели зачаровали его, чтобы он с ума от тебя сходил.

У меня отвисает челюсть.

– Ты имеешь в виду какое-то любовное заклинание?

– При помощи которого он поглощен твоей красотой и слеп к предательству.

– А такое можно сделать магией заклинателя?

– Нет. Нечто подобное потребует вызова, и Нейлина держит свою Судьбу в узде, чтобы этого не произошло.

– Если только она не сняла один из их ошейников и не потребовала, чтобы они вызывали Судьбу от ее имени. – Как когда-то поступили Ила и Айлиль. – Она бы пошла на такое?

– Это бы противоречило всему, против чего стояли ибарисанцы две тысячи лет. И она больше всего. Но мы не так хорошо знакомы с Нейлиной. Не так, как ты ее знаешь. Или знала. Так что… Тем не менее ни один из этих сценариев не играет на руку Зандеру, как правителю, принимающему разумные решения за свой народ. Уверена, именно Сирша стоит за слухами о заклинании. Мне не известно, какую выгоду она желает получить от подобной сплетни. Возможно, она надеется, что эта мысль проникнет в голову Зандера. Сирша давно мечтает усадить свой костлявый зад на трон и забраться на Зандера. Но этого никогда не случится. Мой брат ни за что не женится на ней.

Не на основании того, что Зандер рассказал мне о Кеттлинге. Но если за смертью Квилла стоит ее отец, то я могу предположить, что у Сирши есть влиятельные союзники, работающие над тем, чтобы это произошло.

– С кем у нее родство?

– Ифу, как и у тебя, хотя и не такое могущественное. В очередной раз завидует, я уверена.

И все же с этими магическими манжетами на моих запястьях и полным неведением о том, что может делать это тело я бы сказала, что преимущество у Сирши.

Посетители сегодня толпятся на королевских землях, будто никакого убийства никогда и не было. Во всяком случае, они кажутся увлеченными – либо предполагаемой угрозой, либо водоворотом свежих сплетен. Одна из пар склоняется в реверансе, и я замечаю, что их благоговение больше не сосредоточено на Аннике. Оно обращено ко мне.

Хочется сказать им, чтобы прекратили.

Пока мы шагаем дальше по тропинке, мой взгляд привлекает искорка, обращающая внимание на место, где расходятся сады, а солнце мерцает над небольшим озерцом. На поверхности воды плавает семейство лебедей.

– Ваше Высочество? – зовет меня Элисэф. – Что-то случилось?

Я понимаю, что остановилась как вкопанная.

– Вэнделин сказала, что нимфеум расположен у озера. – Я оглядываюсь вокруг. – Это он?

Я не вижу ничего, кроме деревьев, садов и живой изгороди. Нет ни статуй, ни камней. Ничего, что могло бы оказаться священным. Понятия не имею, как выглядят нимфы, но здесь их определенно точно нет.

– Здесь? – Анника смеется. – Нет. Он впереди. Пойдем. Я покажу тебе. – Она манит меня кивком. – Сюда.

Мы продолжаем идти по мощеной дорожке, и я изо всех сил пытаюсь сдержать волнение, смешанное со щепоткой трепета.

– Ты умеешь считывать меня, как Зандер? Мой пульс, имею в виду.

А Элисэф может?

– Наконец-то он рассказал тебе об этом. – Она крутит толстый локон между кончиками пальцев. – Интерпретировать пульс ибарисанского Нетленного особенно сложно для таких, как я, и далеко не так просто, как прочесть человека. Тебя я прочесть не могу, однако то, что мой брат способен это сделать… это нечто странное. – Губы Анники растягиваются в загадочной улыбке, будто у нее есть мысль на этот счет, но либо она не хочет ею делиться, либо ей попросту не разрешают. – Ты знала, что моя мать и мне устроила брак?

Ее слова временно отвлекают меня от предыдущей темы.

– Не знала.

– Да. Я много раз ссорилась с ней из-за этого. В последний разговор, который у меня был с ней, мы поругались.

Брови Анники приподнимаются – единственный признак того, что она обеспокоена.

– За кого тебя собирались выдать?

– За человеческого принца из Скатраны.

– И это плохо?

Она ухмыляется.

– Их земли не что иное, как бездна деревьев, гор и низких температур. Их столица, Шедоухэлм, построена в пещерах. Пещерах! Представь меня, связанную родством с этим, – она тянется к изгородям и цветам, – живущую в пещере с первобытными дворнягами.

– Ты встречалась с кем-нибудь из этих скатранцев?

Мне казалось, что поездок между странами было не так много.

– Ну, нет, но я слышала о них. Элисэф, ты когда-нибудь встречал кого-нибудь из Скатраны в своих плаваниях, будучи моряком?

Она не оглядывается. И так знает, что он слушает.

– Я действительно плавал этим путем однажды. Мы пришвартовались в Вест-Порте, Ваше Высочество.

– И как бы ты их описал?

Я оглядываюсь через плечо и обнаруживаю задумчивое выражение его лица.

– Свирепые воины. Ведут скромный образ жизни.

Анника хмыкает, будто его ответ является доказательством ее утверждений.

– Сомневаюсь, что они когда-либо видели розовый куст. Они бы, вероятно, сожрали его, если б увидели. Мать годами вела переписку с королем, доставляла письма кораблями. Мой суженый достигнет совершеннолетия в следующем году, и благодаря твоему союзу с Зандером, она надеялась обеспечить мне безопасный проход через Ибарис. И тогда, единственное, что оставалось бы Илору для того, чтобы наша семья заняла четыре трона, – это улыбка Аттикуса, адресованная принцессе Кайера.

– Зандер заставит тебя соблюсти