— Я остаюсь с вами.

— Прекрасно! Добро пожаловать в наш библиокружок! Пока ты на правах читателя. А когда раздобудешь первую книгу, станешь среди нас равным, таким же библиотекарем.

— Только книга должна быть стоящей, — добавила Хлоя грубоватым, хриплым голосом.

— А где же их искать, стоящие книги?

— У каждого свой способ, — снова взял слово Карл. — Можно, например, воровать из музеев. Или из городского архива, только туда трудно оформить пропуск. Но если пройдёшь, то вынести намного легче, чем из того же музея».

Дальше шло описание, как Гектор получает на руки новую книгу, ту самую «Оскар и Розовая Дама». Затем проникает с экскурсией в музей, прячется и остаётся там на ночь. Похищает роман «Три товарища» Ремарка и становится среди библиотекарей своим, особенно когда оказывается, что такой книги у них ещё не было. Затем ему дают на руки роман Оруэлла «1984», и, когда он его прочитывает, ему поступает предложение заняться подпольной работой. Для начала ему дают задание написать на стене муниципалитета «Свобода. Равенство. Братство». Гектор уже как-то встречал такую надпись и теперь понимает, чьих это рук дело. Однако берётся выполнить задание. В следующий раз его привлекают к куда более серьёзной операции. Лукаш, Хлоя и Гектор устраивают поджог медресе. А спустя месяц устраивают покушение на кади — исламского судью, который недавно приговорил к смертной казни человека за то, что тот посмел оскорбить шейха Саладдина, при нескольких свидетелях назвав его ничтожеством.

Гектор понимает, что слухи о террористах, которые власти упорно гасят, имеют под собой почву, и теперь, похоже, он один из них. Библиотекари-террористы — оригинально. А Инга признаётся Гектору, что их встреча в кафе была не случайной. Она давно приглядывалась к нему, ненавязчиво наводила справки, пока не поняла, что он может стать одним из них.

Между тем выясняется, что Карл и Лукаш трудятся в пражском университете. Первый является руководителем лаборатории физических измерений и в свободное от основной работы время занимается изучением темпоральных полей. А если точнее, то возможностью перемещения во времени. Занимается он этим в обстановке полной секретности, никто из коллег не в курсе его исследований. Лукаш преподаёт на кафедре генетики и также принимает участие в изысканиях Карла. Они поставили перед собой задачу переместить Лукаша во времени на триста лет назад и спасти Европу от превращения в халифат. Для этого якобы всего-то и нужно было, что отправить на тот свет Усмана ибн Аффана, знаменитого проповедника, который сразу же после своей кончины в 2072 году оказался возведён в ранг пророка, став едва ли не в один ряд с Мухаммедом. Карл и Лукаш говорили, что нужно рассчитать так, чтобы вернуться в то время, когда Усман ибн Аффан ещё только набирал силу и к нему можно было подступиться.

Вот только в прошлое предполагалось забросить Лукаша не в физическом смысле, а только сознание, подселив его в тело одного из предков библиотекаря. Невольно я вспомнил свою историю, когда провалился в 37-й в телесной оболочке. Выходит, существуют разные способы? Ладно, сейчас узнаем, удался ли Карлу его фокус.

Путешествие сознания должно проводиться по цепочке ДНК со встроенным геномом от Лукаша к его отцу, потом к деду и прадеду, то есть на несколько поколений назад, в зависимости от того, сколько будет запущено циклов. Хотя вполне вероятно, что Лукаш в теле своего пращура при нападении на проповедника погибнет, и его род может прерваться. Неизвестно, чем это отзовётся в будущем и что вообще изменится в их ветке реальности, если кто-то из двоих погибнет, но они готовы были пожертвовать целым миром, лишь бы халифат никогда не образовался. Как по мне, арабы по-любому, с проповедником или без него, оккупировали бы Европу. В моём будущем так и происходит, и все эти игры с изменением прошлого только отсрочили бы неизбежный конец. Но эти двое, а с ними и остальные библиотекари, свято верили в непогрешимость задуманного плана.

— Может, чаю с молотым женьшенем? — отвлёк меня от чтения голос профессора.

— Что? Чаю? Пожалуй, можно.

Прихлёбывая ароматную жидкость, я продолжил увлекательное чтение. Далее по сюжету на след библиотекарей во время очередной диверсии, проводимой Лукашом, Ингой и Гектором, напала Служба шариатской безопасности, а поскольку дело происходило неподалёку от университета, то троица туда и ломанулась. Охранка — за ними. Сумев заблокировать двери и выиграть какое-то время, Лукаш решает, что настало время отправляться в прошлое. Вот только в отсутствие Карла кто-то должен не только запустить процесс, но и отслеживать его до контрольной точки. А из всех троих необходимыми знаниями обладал только Лукаш. В результате, находясь в цейтноте, он предлагает отправиться в прошлое Гектору. Мол, терять тебе всё равно нечего, по шариатскому суду нам всем грозит смертная казнь, Бог тебе в помощь в выполнении нашего дела и так далее. Набравшись смелости, перед тем как ему в вену загонят мутную субстанцию и упакуют в опутанный проводами пенал, Гек целует Ингу, признаётся ей в двух словах в своих чувствах и отдаётся в руки Лукаша. Дальше инъекция и забвение…

«Путешествие в прошлое напоминало полёт по светящемуся тоннелю. А затем я ощутил себя лежащим на чём-то мягком и как чьи-то заботливые руки прикладывают к моему лбу прохладный компресс — смоченную водой тряпицу. Открыв глаза, я увидел перед собой смуглое женское лицо. Женщина выглядела взволнованной, но в следующее мгновение улыбнулась и что-то произнесла. Язык показался мне смутно знакомым, и, хотя сказанного я не понял, смысл, однако, уловил.

Чтобы не задерживаться на деталях, расскажу, что у Лукаша, вероятно, случился какой-то сбой, и меня закинуло не на три века назад, а на два тысячелетия с лишним. И самое невероятное — моим древним предком был не кто иной, как Сиддхартха Гаутама! Тот самый, известный и как Будда Шакьямуни, основатель буддизма. И это было, к сожалению, всё, что я о нём знал.

Когда я очнулся, Сиддхартхе было 15 лет, и он болел малярией. Но то ли смена сознания сыграла свою роль, то ли болезнь уже шла на спад, однако моё тело быстро пошло на поправку. А незнание языка и вообще местных обычаев окружающими было списано на потерю памяти. Так что мне пришлось заново со всеми знакомиться.

Матери у меня не было, Махамайя умерла на седьмой день после моего рождения. Рождён я был на севере в роще Лумбини. В соответствии с традицией шакьев, для родов