Шрифт:
Закладка:
Как раз в этот момент сосняк начал редеть и лесопилка угрожающе встала перед Ребеккой как монстр, вырастающий из-под земли. Каркас здания местами разрушился, окна были выбиты, гофрированный металл крыши проржавел. Пустырь перед лесопилкой порос высокой травой – местами почти в рост Ребекки. Земля была неровной, тут и там возвышались груды покрытых мхом бревен.
Прежде чем нырнуть в высокую траву, Ребекка нашла взглядом слева от лесопилки грунтовую дорогу, по которой приезжала сюда зимой в поисках сухих дров. Другой дорогой сюда на машине было не подъехать. И еще это был кратчайший путь к северной части объездной дороги. Если воспользоваться им, то можно гораздо быстрее добраться до зданий, которые она приметила раньше.
И, возможно, в этих зданиях с началом сезона появились люди.
Ребекка побежала к грунтовой дороге.
«Только бы те дома оказались обитаемыми», – подумала она.
И вдруг на грунтовой дороге появился какой-то движущийся объект.
Это был ее собственный «джип чероки».
Ребекка остановилась как вкопанная. Лима догадался, куда она направляется, и захотел перехватить ее на ее собственной машине.
Вот дерьмо!
Ребекка затравленно огляделась по сторонам. В последний раз она была в этом месте суровой зимой, когда снег сдувало беспощадными шквалами, прилетавшими с Атлантики. Сейчас, весной, все вокруг выглядело совсем по-другому.
Она нырнула обратно в высокую траву.
Пробираться через нее было сущим мучением, кроме того, на ее пути встал густой кустарник, цеплявшийся за руки и за ноги, когда она попыталась найти за ним укрытие. Чем дальше она уходила от лесопилки и дороги, тем ограниченнее становилась видимость и тем меньше она понимала, в каком направлении движется. Весенней порой ничто не мешало траве буйно разрастаться, и теперь она колыхалась волнами вокруг Ребекки как море.
Она перешла на шаг, а затем остановилась.
Нужно было сориентироваться, куда идти. Чутко прислушиваясь к долетавшим до нее звукам, Ребекка сделала вывод, что океан находится позади нее – оттуда доносился рокот прибоя. Шум мотора джипа долетал слева. Прямо перед ней высилась лесопилка со старым полуразрушенным пандусом сбоку, по которому готовую продукцию перемещали на склад пиломатериалов. Значит, можно подняться по пандусу, пройти лесопилку насквозь и вернуться на объездное шоссе, выиграв у преследовавшего ее Лимы солидное расстояние.
Ребекка тронулась вперед, чтобы претворить свой план в жизнь, как вдруг споткнулась и упала на землю лицом вниз.
Падение было неожиданным и от этого очень болезненным, как будто ее со всей силы ткнули кулаком в грудь. Лежа на земле, она с трудом перевернулась, пытаясь понять, обо что споткнулась. «Виновником» оказалось наполовину скрытое в траве бревно примерно в четырех футах от нее.
Болело все тело.
Несомненно, она повредила плечо, ушибла ногу… Что еще?
Ребекка встала на четвереньки, а потом осторожно поднялась на ноги. Тут же боль пронзила правую лодыжку. За морем травы, колыхавшимся на ветру, она увидела свой джип.
Он был брошен на дороге, дверца открыта.
Внутри никого.
«Лима здесь и ищет меня», – пронеслось у нее в голове.
Она попыталась укрыться в траве и прислушаться. Но единственное, что она слышала, был стук ее сердца, который отзывался ей в уши барабанным боем, подавляя все прочие звуки. Ребекка не знала, что делать, потому что понятия не имела, где Лима и откуда он может появиться. Те мимолетные секунды победы, полета и свободы, которые она ощутила, пока бежала по сосняку от разбитой машины, остались в прошлом.
– Ребекка! – раздалось совсем рядом.
Она похолодела.
Это был он, ее беспощадный преследователь.
И он находился в опасной близости.
Встреча
Когда они оказались в штаб-квартире Управления полиции Нью-Йорка, Хаузер пришлось зарегистрировать Трэвиса в качестве посетителя и получить на него пропуск. Последнему от этого стало почему-то грустно: все одиннадцать лет с тех пор, как он вернулся в полицию Нью-Йорка и работал в отделе по розыску пропавших, ему никогда не приходилось останавливаться у стойки регистрации. А теперь он был простым смертным, стремящимся получить дополнительный заработок внештатника и доступ к базам данных.
Они поднялись на лифте туда, где выделили помещения отделу повторного расследования нераскрытых дел. Был сформирован совсем небольшой коллектив, из сотрудников которого Трэвис знал только одного бывшего коллегу, не считая Хаузер. Та тем временем познакомила его с остальными. По окончании процедуры представления она сказала: «Пора идти на встречу с капитаном».
Они направились обратно к лифтам.
– Почему мы едем на другой этаж и кто он – ваш капитан? – спросил Трэвис.
– Это женщина, и она все утро провела на совещаниях с высшим руководством. Ее назначили на должность всего месяц назад, так что ей приходится активно входить в курс дела. Она из Квинса, но служила в Ньюарке лейтенантом.
Хаузер нажала кнопку десятого этажа.
– Женщина-капитан, женщина-лейтенант… Неудивительно, что они избавились от такого динозавра, как я, – проговорил Трэвис после того, как двери лифта закрылись. – Нельзя стоять на пути прогресса.
– Они не должны были избавляться от тебя, и ты не динозавр. Ты, напарничек, больше похож на неандертальца, – заметила Хаузер, шутливо толкнув его в плечо.
Трэвис рассмеялся. Двери лифта распахнулись, и они проследовали в кабинет справа от лифта за сплошной стеклянной стеной с металлическими жалюзи. Внутри сидели две женщины примерно одного возраста: одну он узнал, вторую нет.
– Ты ведь знаешь Маккензи – главу детективной службы?
– Встретил ее однажды в лифте, – сказал Трэвис, глядя через стекло на Кэтрин Маккензи. Та сидела за столом и что-то писала. Начальница Хаузер находилась рядом и что-то говорила Маккензи. Потом она подняла голову и посмотрела на Трэвиса. Он поразился, какого огненного цвета ее рыжие волосы. И еще отставного детектива удивили ее ярко-голубые глаза: они были прекрасны, как летнее небо, но казались чужими на суровом лице.
– Говоришь, начальницу в лифте встретил? – Хаузер постучалась. – Ах ты, хитрец.
– Входите, Эми, – раздался голос Маккензи, прежде чем Трэвис успел ответить на дружескую подколку.
Хаузер и Трэвис вошли в кабинет, и Хаузер закрыла за ними дверь. Она представила Трэвиса Кэтрин Маккензи, а затем и капитану Уокер.
Уокер не назвала Трэвису своего имени.
Маккензи пригласила прибывших сесть.
Трэвис опустился за стул рядом с Хаузер.
– Кажется, мы встречались раньше, Фрэнк, – заметила Маккензи. Трэвис некстати вспомнил, что некоторые коллеги называли ее лесбиянкой и клялись, что она никогда не улыбается. Сейчас же на лице Кэтрин Маккензи играла сдержанная улыбка. – Если мне не изменяет память, это было за несколько дней до вашего выхода на пенсию.
– Я помню, шеф, – кивнул Трэвис.
– И тогда было совсем раннее утро.
– Так точно, шеф.
– Удалось ли вам закрыть дело, над которым вы тогда работали?
Трэвис видел этих женщин насквозь. Они прекрасно знали ответ, потому что уже изучили
