Television New Zealand недавно выиграла в Высоком и Апелляционном судах Новой Зеландии дело против Министерства обороны по поводу материалов, связанных с моей книгой. В конце концов TVNZ показала по телевидению документальный фильм обо всей этой саге.

В конце февраля 1999 года я отправился в Новую Зеландию, желая выяснить ситуацию из первых рук: связь с руководством издательства Reed из Великобритании становилась подозрительно сложной. Во время поездки была организована встреча с представителями издательства, и в воздухе чувствовалось явное напряжение. Мне сообщили, что на начало марта в Высоком суде назначено слушание по делу между ними и министерством обороны.

Однако за несколько дней до слушания, на котором издательство Reed должно было представлять меня в качестве соответчика, мне сообщили по телефону, что издательство отказалось от участия в процессе, а вместе с ним и от публикации, и что отныне я предоставлен самому себе.

Как известно всем, кто участвовал в судебных процессах, работа с адвокатами и в лучшие времена обходится недешево, а в таком сложном и разнообразном деле, как это, да еще и ведущемся на территории двух стран, расходы становились просто огромными. Конечно, без определенной поддержки я бы либо обанкротился, как мне угрожали, либо в лучшем случае был бы вынужден капитулировать из-за отсутствия финансирования — что, как я уверен, и было одной из главных целей министерства обороны. Как бы то ни было, мой собственный источник финансирования, то есть наши сбережения, был почти исчерпан, и, столкнувшись с неограниченными ресурсами, которые могло привлечь британское МО, будущее выглядело очень мрачным.

Однако в одиннадцатом часу помощь пришла с неожиданной стороны. То ли по счастливой случайности, то ли по великому умыслу меня направили к барристеру из Окленда, и после телефонного разговора мы договорились о встрече в его палате.

* * *

Палаты барристеров адвокатского бюро «Южный крест» расположены на углу Хай-стрит и Виктория-стрит в центре Окленда. На двенадцатом этаже располагаются различные юридические организации, а Уоррен Темплтон занял стратегически важный офис в северном углу, откуда открывается вид на канал Рангитото в Окленде — идеальное место для наблюдения за яхтами Кубка Америки, которые проплывали мимо по пути на тренировки и соревнования в заливе Хаураки.

Несмотря на все юридические перипетии последних шести месяцев, я до сих пор не встречался лично ни с одним адвокатом и поэтому не был уверен, с чем мне придется столкнуться. Подозреваю, что если бы мне представили неуверенного в себе человека, каким бы компетентным он ни был, я бы, скорее всего, отказался от этой затеи. Как оказалось, Уоррен производил противоположное впечатление. Подтянутый, среднего возраста, с темными, с проседью, волосами, он обладал привлекательным открытым характером, который одновременно расслаблял и успокаивал, придавая мне силу и уверенность — черты, которые пригодились мне в течение последующих четырех с половиной лет, особенно когда я испытывал огромное давление со стороны судебных разбирательств с министерством обороны. Увлеченный спортом, Уоррен был неравнодушен к новозеландскому регби — страсть, которую ничуть не омрачало его простое кантабрийское происхождение.

Его не пугала мысль о крупном сопернике, и он с радостью откликнулся на то, что должно было стать трудным испытанием. По мере развития наших отношений в последующие годы его страсть к регбийной команде «Крусейдер», выступающей в соревнованиях Кубка Двенадцати, уступала только моей страсти к команде «Окленд Блюз». В результате многие наши телефонные разговоры допоздна, в которых первоначально обсуждались некоторые аспекты судебного дела, обычно перерастали в страстные споры о положении обеих команд, за которые мы соответственно болели. Думаю, в целом мы провели столько же времени за обсуждением вопросов регби, сколько и юридических.

Пока мы знакомились, вошла секретарша Уоррена с копией моего контракта о неразглашении и передала его нам. Без лишних слов Уоррен начал изучать документ, предложив мне в процессе сесть напротив него.

Пока он внимательно изучал документ, читая и перечитывая текст, перелистывая страницы, сканируя их содержание, в кабинете висело молчание. Наконец, после нервного и, как мне показалось, бесконечного ожидания, он достал из ящика стола маркер и начал выделять различные фрагменты аккуратного машинописного текста цветными черточками. Закончив, он вернул мне контракт и сказал:

— Посмотрите на эти пункты. Помимо того, что они драконовские, они еще и очень сомнительны с юридической точки зрения.

Я изучил все, что он выделил, а затем поднял глаза, все еще смущенный и немного встревоженный. Слова казались мне одинаковыми: хорошо это или плохо? Собирается ли он сказать, что мое дело безнадежно, или наоборот?

Прежде чем продолжить, Уоррен попросил меня рассказать ему всю историю:

— Расскажите все, с самого начала.

Следующие несколько часов пролетели незаметно, пока я рассказывал свою историю по частям, начиная с войны в Персидском заливе и заканчивая настоящим временем, а Уоррен прерывался по мере необходимости, чтобы уточнить тот или иной момент или задать вопрос, пока не получил полное представление о событии. К концу беседы я был морально истощен, все еще не понимая, к чему все это приведет.

Уоррен откинулся в кресле и посмотрел на меня поверх очков, собираясь с мыслями, прежде чем произнести:

— Мне кажется, у вас есть веские юридические основания оспорить контракт и сам процесс, в ходе которого он был подписан. В вашем деле есть особенности, которые не могут не вызывать доверия, и хотя мне, конечно, придется более тщательно изучить факты, я считаю, что на вашей стороне есть веские аргументы. Кроме того, на вашей стороне моральный аспект и почет и они помогут вам в этом. Знаю, что сейчас вы не можете позволить себе многого, мы сможем уладить все это позже, но это то, за что вы должны бороться.

По мне прокатилась волна облегчения, и, если бы я это заметил, то, наверное, затаил бы дыхание. Я всегда считал, что контракт вызывает подозрения, но впервые кто-то действительно сказал, что это так. И вот оно, заявление, которого я ждал несколько месяцев. Наконец-то у меня появилось позитивное, конструктивное руководство к действию. Но что еще важнее для меня, Уоррен выслушал меня с пониманием и уверенностью, что само по себе было освежающим изменением по сравнению с противоречивыми сообщениями, которые приходили до этого. Он не пытался уклониться от решения проблем, он просто анализировал их и высказывал взвешенное мнение.

Эта встреча успокоила меня больше, чем все предыдущие советы, которые я получал. Поддержка и заинтересованность Уоррена были именно тем, что было необходимо, чтобы переориентироваться и вернуть меня на путь истинный. Он видел, что совершается несправедливость, что киви находится в отчаянном положении и