Там же, в глубине гор, я впервые осознала, что такое резонанс… что значит – делать друг друга сильнее и полностью доверять.

Мы с тех пор сильно продвинулись вперёд, но отчего-то почти ничего не поменялось. Как поднялись на новую ступень, так с тех пор и бежали по ней вперёд – по широкой, как сама жизнь… Будет ли ещё рывок наверх?

– В пещеру, пожалуй, не пойдём. – Голос у меня звучал хрипло – я с трудом вернулась к реальности.

Эрнан странно посмотрел, словно ему вдруг стало больно, но снова промолчал.

– И не надо, – согласился Тейт. – Нам нужно сюда, – и он развернул свиток до конца, открывая нижнюю часть карты полностью.

Острова… Раньше мне казалось, что это что-то вроде побережья – узкая обитаемая полоса между опасными горами и не менее смертоносным океаном, за которым находятся земли, искалеченные древней войной. Но, если верить карте, оказывалось, что острова по размеру занимают площадь, сопоставимую с горами. Их очертания наводили на мысль, что некогда целый континент был расколот на мелкие части – и разбросан по бескрайним водам.

– Чем дальше на юг, тем более жестокие нравы, – спокойно заметил Тейт. – Я там не был. Магов на Крайних южных островах, которые по кромке, совсем не любят, есть даже такие люди, «голодные»… В общем, это тоже маги, но они жрут других магов. И они совсем дикие. И там все острова друг с другом воюют, еды-то маловато, рыба то кусачая, то ядовитая, полгода ветры – посевы сдувает. Но нам ведь туда ни к чему, да?

Эрнан, как ни странно, не выглядел шокированным информацией. Видимо, действительно успел навести справки – своими методами… А я хороша! Уже столько времени здесь обретаюсь – и до сих пор не знаю многих основополагающих вещей.

– Ты выживала, Трикси, – мягко заметил дядя, скосив на меня взгляд, и вернулся к созерцанию карты. – И становилась сильнее. Настолько сильной, чтобы теперь я мог себе позволить не тратить время на выживание – и сразу пойти дальше.

Я застыла.

Впервые после своего появления Эрнан заговорил о моём прогрессе в таком тоне – хоть между делом, но весомо, что ли… Словно сообщал невербально, в подтексте: я увидел, оценил, проникся, но обсуждать это пока не готов.

– Нам нужен остров Аленго, – продолжил он тем временем, уже обращаясь к Тейту. – Насколько я понимаю, это где-то здесь? – и он приласкал кончиками пальцев рассыпанные к западу от побережья острова.

– Вот он, – безошибочно ткнул Тейт в кляксу, похожую на отпечаток тощей ладони. – Каждый остров – это как бы государство, а название – имя правящей семьи. Деревни на побережье – они, ну, ничьи, поэтому часто никак не называются. Или там «Деревня-у-Мыса», «Деревня-на-Песке». Остров Аленго – значит, там правит семья Аленго. Я там рядом бывал, но давно и не один, – Тейт нервно облизнул губы, и разум у него потемнел – приоткрылась жутковатая бездна, которая почти не давала о себе знать в последнее время. – В общем, знаю не так много… Слушайте.

Его «немного» обернулось получасовым монологом, который изрядно походил на инструктаж для офицеров по безопасности, вновь прибывающих в страну.

В общем-то, остров Аленго был неплохим местечком для жизни – если ты, конечно, не маг. Дальше к западу на тысячи километров не существовало ни одного населённого клочка земли, только бескрайний океан, тем более негостеприимный, чем ближе к материку смерти. В тёмных водах обитало множество диковинных монстров, не айров и не животных в полном понимании этого слова. Рыбы весом в полтонны каждая, глубинные змеи длиной в четыреста шагов, звери, вооружённые целым арсеналом шипов, клыков и когтей… Они жили долго, больше столетия, детёнышей заводили ближе к концу этого срока – и иногда почему-то выбирали хозяином одного человека, не обязательно мага или представителя правящей семьи. И тогда какой-нибудь безвестный юный рыбак или охотник получал невиданную власть и поднимался почти на самый верх иерархии Аленго.

На данный момент во главе острова стояла группа почти из тысячи человек, так или иначе связанных родственными узами. Большинство – врачеватели или воины, две сотни управленцев – судей и старост, уважаемые ремесленники, несколько торговцев. Но особый интерес, конечно, представляли «пастыри» – хозяева океанских тварей. У Аленго было восемнадцать таких, причём половина – чужаки, принятые в семью на почётных условиях.

– Тридцать-сорок тысяч человек, – пробормотал Эрнан. – Учитывая, что остров почти двести километров в длину и сто в ширину, плотность населения не так уж велика. У нас было бы полтора-два миллиона человек минимум. За счёт чего они живут?

– Ну, в центре острова есть несколько долин, вокруг горы. Туда ветры не достают. – Тейт прикусил губу, припоминая; эти сведения он явно не услышал от другого человека, а сам добыл когда-то. Возможно, даже видел те самые долины издали. – Там выращивают еду. Охотятся, рыбу разводят в заливе, на склонах собирают прядильный мох. Вот тут, – он ногтем отчеркнул часть острова, – добывают плавкие камни и горючие камни. У Аленго много лодок, они торгуют с другими островами, грузы перевозят, охотятся за сокровищами, правда, своих ныряльщиков у них почти нет… Ну, и воюют. Мелкие острова вокруг тоже вроде их, но Аленго там не любят. Хотя вот этих, например, давно завоевали, – и он обвёл пальцем группу мелких островков к северу.

Взгляд у Эрнана стал задумчивым.

– Раз не любят – значит, Аленго не слишком заботятся о присоединённых территориях. Занимаются не ассимиляцией населения, а эксплуатацией. Ресурсы отбирают, например…

– Отбирают мальчиков и девочек, – фыркнул Тейт. – Плаванье за сокровищами – штука опасная, своих детей в обучение корабельщикам отдавать жалко… Ну, если только это не семейное дело.

Меня передёрнуло, Эрнана тоже. Нет, я, конечно, уже знала о диких порядках в свободных кланах и имела представление о том, насколько далеко это общество от гуманности… Но до сих пор люди без магического дара представлялись, скорее, невинными жертвами, овечками на убой, как в деревне Диккери.

А оказалось, что они могут быть не менее жестоки, только по-своему.

– Ты идеалистка, Трикси, – вздохнул Эрнан и заглянул мне в глаза, убирая пряди с лица. – Думаешь, у нас всё чисто и гладко? Кое-где всё ещё процветает работорговля, в трущобах и в роскошных клубах толкают наркотики, корпорации устраивают сговоры, многие районы – на грани экологической катастрофы, более развитые страны используют менее развитые для размещения вредных производств – рабочая сила там дешёвая, а о правах человека не слышали… – Взгляд у него стал невыносимо тяжёлым, глаза точно потемнели, хотя цвета не изменили. –