допрашивала его и её слова разрушили его дух, он знал, что она по-своему заботится о нём. Она без колебаний использовала бы его в интересах Улья, но он был частью её Улья, и поэтому она заботилась о нём если не как об отдельном разумном, то как о части себя. Это обнадёживало, и он ожидал от неё именно этого. Но Клбкч?

Нет. У него были друзья. Рэлк, сердитый дрейк. И Паун знал, что ему нравилась Эрин. Но Эрин полюбилась всем. Пауну нравилась Эрин, но он не смог заставить себя создать положительное отношение ни к Ксмвру, ни к Клбкчу. И он был совершенно уверен, что Ревелантор испытывал к нему тоже самое.

Они никогда не говорили друг другу ничего касательно этой темы. А Клбкч никогда ничего не делал Пауну. Он не отрывал Пауну антенны и не отрезал пальцы и часть руки, когда допрашивал его. Но Паун всё равно его недолюбливал.

И он боялся того, что скажет Клбкч. Ксмвр был безжалостен, но он был новичком в своём деле и был неопытным. Это придавало Пауну смелости, чтобы позже противостоять ему. Но Клбкч был древним. Если бы у антиниумов были легенды, он был бы одной из них. Но у них не было историй, не было тех, которых можно было бы назвать и о которых можно было бы говорить. Была только Королева и Клбкч, Прогнугатор.

Так было всегда.

Паун остановился на заснеженной улице перед входом в Улей. Он уставился вниз — на тёмный проход в земле. Темнота его не пугала, как и подземелье. Но отверстие всё равно выглядело зловеще. Паун сделал глубокий вдох, затем ещё один. И ещё один.

Он не хотел этого делать. Но он должен. Если бы только Эрин была в трактире… но там была только Лионетта. Эрин помогла бы ему. Она бы сказала что-нибудь ободряющее, что заставило бы Пауна не бояться.

Например? Паун подумал об этом.

— Ах. «Ты сможешь, Паун! Если Клбкч будет тебя доставать, вдарь ему по орехам! У антиниумов они вообще есть»?

Проходящая по улице [Стражница] дрейк окинула Пауна взглядом глубокого подозрения. Он сбросил фальцет и вежливо ей кивнул. Через мгновение она поспешила дальше.

— Я не уверен, что Клбкч ест орехи. Мне кажется, они могут содержать глютен. Я всё же поинтересуюсь.

— Так и сделай. Удачи, Паун!

— Спасибо.

Это заставило Пауна почувствовать себя немного лучше, хотя он всё ещё не понимал к чему было упоминание орехов. Он ещё раз вздохнул, а затем вошел в Улей. Он может это сделать. Он взял себе имя в честь пешки. Если он дойдёт до конца шахматной доски, то сможет стать Королевой! Или слоном. Или конём. Королева была оптимальной фигурой для игры, но в некоторых ситуациях лучше было выбрать коня.

С уровня улиц Лискора спуск в Улей антиниумов выглядел до смешного простым. Здесь не было заметных охранников, а грунтовый пол шел под плавным уклоном, что облегчало вход. Но это была лишь иллюзия.

После около десяти шагов в темноту вниз Паун оглянулся налево и направо. Молчаливые Солдаты, стоявшие в своих нишах в стене, наблюдали за ним, не шелохнувшись. С другой стороны, будь он кем-то помимо антиниума, они бы немедленно его схватили, и его выживание зависело бы от того, как сильно бы он при этом сопротивлялся. Антиниумы пошли на многие уступки, чтобы жить в Лискоре, но они не терпели вторжения на свою территорию.

Как всегда, Солдаты выглядели одинаково, стоя наготове, даже для Пауна. Он мог выделить некоторых других Рабочих по царапинам на хитине или по их работе, но Солдаты были для Пауна единой чужеродной массой. Рабочие не разговаривали с Солдатами, а Солдаты никак не взаимодействовали с Рабочими, если только в строительстве не требовалось их сотрудничество. Или если они случайно затаптывали Рабочего.

Но сегодня Паун чувствовал себя безрассудно. Он остановился и посмотрел на одного из Солдат: антиниум был на полторы головы выше Пауна и гораздо шире. Паун посмотрел на его похожие на шипы пальцы, предназначенные для того, чтобы протыкать кожу врага и позволять Солдату избивать противника до покорности. Но ведь он тоже антиниум, не так ли?

— Ах, добрый вечер.

Солдат уставился на Пауна. Тот неловко попятился назад. Что он делает?

Обменивается любезностями. Только и всего. Что там нужно говорить дальше?

— На улице довольно холодно, не так ли? Надеюсь, вы все в тепле? — Солдаты не ответили. Они не могли… они не были способны говорить. Но они и не сделали никакого движения. Они просто пялились на него. Но теперь на него смотрели они все.

Спустя секунду Паун продолжил идти. Однако он чувствовал на себе взгляды солдат, когда уходил. И его разум был в смятении. Паун влился в поток других Рабочих и групп Солдат и спустился в Улей, размышляя. Зачем он это сделал? Это было глупо. Он ожидал ответа? Нет, конечно же, нет. Тогда зачем он это сделал?

Возможно, потому что так поступила бы Эрин. Она когда-то так уже сделала. Она спросила у Рабочего его имя и обращалась с ним так, словно он был не просто одним из многих.

Паун вздохнул, и Рабочие вокруг него на секунду напряглись, пока он шел сквозь двигающуюся массу в туннелях. Это было глупо. Он не был Эрин. А Солдаты не могут быть Личностями. Он испытывал их с Клбчем. Они дольше реагировали на вопросы. И они не реагировали как Рабочие на вопросы о том, кто они и как их зовут. Но когда они выдавали реакцию…

Рабочий вздрогнул, вспомнив, как Клбкч кружился, рубил так, что повсюду летали конечности и зелёная кровь. Нет. Солдаты не могут быть Личностями. Для них это не работало. Это едва работало для Рабочих без Эрин.

Пока Паун шёл сквозь бесконечный поток Улья, Рабочие вокруг него начали медленно отделяться, уходя в другие коридоры. В конце концов Паун добрался до места назначения — небольшой комнаты в конце грунтового коридора — в одиночестве. Он заглянул в помещение и увидел сидящего антиниума — существо с двумя руками и тонким каркасом вместо привычных четырёх рук и более громоздкого тела.

Клбкч.

Паун ещё не был готов к разговору. Он не был готов… но уже было слишком поздно. В Улье не было дверей, кроме тех, где было крайне важно поддерживать герметичную среду. Клбкч поднял взгляд, заметив стоящего в коридоре Пауна.

— Входи.

Ноги Пауна тут же повиновались