квалифицированную оценку слухам, не беря на себя никаких обязательств, но все его меры предосторожности были предприняты настолько эффективно, что даже подозрение об истинной цели экспедиции на Землю Бутии не вышло за пределы небольшого круга доверенных лиц.

Пока все шло так, как ожидал и предсказывал Орлов Маркович, русский поляк, чьему необыкновенному гению принадлежали зарождение и реализация гигантского проекта. Он сам в высшей степени контролировал уникальные и дорогостоящие стройки, которые росли под его неусыпным наблюдением на том одиноком и пустынном месте на крайнем Севере, где магнитная игла указывает прямо на центр планеты.

Профессор Кеньон несколько раз навещал Калверта, один раз в начале работ, другой – когда они уже подходили к завершению. До сих пор не произошло ни малейшей заминки или аварии, и не было замечено ничего аномального в связи с электрическими явлениями Земли, кроме необычно частых появлений Северного сияния и необычного уменьшения девиации морского компаса. Тем не менее, профессор твердо, но вежливо отказался остаться, пока гигантский аппарат не будет запущен в работу, и Калверт тоже с крайней неохотой поддался на уговоры жены и вернулся в Англию примерно за месяц до начала эксперимента.

Двадцатое марта, день, назначенный для начала эксперимента, наступил и прошел, к огромному облегчению миссис Калверт, без каких-либо необычных событий. Хотя она знала, что более ста тысяч фунтов стерлингов ее мужа были пущены на ветер, она не могла не испытывать трепет удовлетворения от надежды, что Маркович провел свой эксперимент и потерпел неудачу.

Она знала, что огромная компания Калверта, которая была практически им самим, вполне могла себе это позволить, и не пожалела бы о потере в три раза большей суммы в обмен на знание того, что природе будет позволено распоряжаться своими электрическими силами по своему усмотрению. Что касается ее мужа, то он занимался своими делами как обычно, лишь время от времени проявляя легкие признаки подавляемого волнения и ожидания, поскольку недели шли, а ничего не происходило.

Она не выполнила свою угрозу уехать в Австралию. Однако она сбежала от суровой английской весны на виллу под Ниццей, где ожидала появления своего второго ребенка – событие, которое она сочла весьма полезным, чтобы убедить мужа оставаться вдали от Магнитного полюса. Сам Калверт был настолько занят тем, что можно назвать домашними мелочами, что большую часть времени проводил в Лондоне и мог лишь время от времени наведываться в Ниццу.

Так случилось, что мисс Калверт появилась на публике за несколько дней до того, как ее ждали, а значит, в то время, когда ее отец все еще находился в Лондоне. Ее мать, естественно, послала горничную с телеграммой, чтобы сообщить ему об этом и попросить его немедленно приехать. Примерно через полчаса горничная вернулась с бланком в руках и принесла сообщение из телеграфа, что в результате какого-то чрезвычайного происшествия провода практически перестали работать должным образом, и никакие сообщения не могут быть переданы четко.

В своих радостях от второго материнства Кейт Калверт совсем забыла о великом плане хранения энергии, поэтому она снова отправила горничную с просьбой передать сообщение как можно скорее. Через два часа она снова послала спросить, дошло ли оно, и получила ответ, что провода совсем перестали работать и что в настоящее время никакая электрическая связь по телеграфу или телефону невозможна.

Тогда ее охватил жуткий страх. Эксперимент все-таки удался, и таинственные двигатели Марковича все это время незаметно высасывали из земли электрическую субстанцию и накапливали ее в огромных аккумуляторах, которые выдавали ее обратно только по приказу Компании, управляемого ее мужем! Тем не менее, она была разумной молодой женщиной, и после первого шока ей удалось, ради своего ребенка, выбросить страх из головы, по крайней мере, до приезда мужа. Он будет с ней через день или два, и, возможно, в конце концов, это было всего лишь странное, но совершенно естественное явление, которое сама природа исправит через несколько часов.

Когда вечером наступили сумерки и включили электрические фонари, заметили, что они дают необычайно тусклый и колеблющийся свет. Двигатели были запущены на максимальную мощность, а линии тщательно осмотрены. Ничего плохого в них не нашли, но лампы отказывались вести себя как обычно, и самой необычной особенностью этого явления было то, что точно такое же происходило во всех электрически освещенных городах и поселках северного полушария. К полуночи телеграфная и телефонная связь к северу от экватора практически прекратилась, и электрики Европы и Америки ломали голову, пытаясь найти хоть какую-нибудь причину этой неслыханной катастрофы, ибо таковой, по всей правде, ситуация и была бы, если бы явно приостановленная сила быстро не возобновила действие по собственному почину. На следующее утро выяснилось, что в отношении всех чудес науки об электричестве мир вернулся на сто лет назад.

Затем люди начали просыпаться, осознавая масштабы катастрофы, постигшей мир. Цивилизованное человечество внезапно лишилось услуг послушного раба, на которого оно привыкло смотреть как на незаменимого.

Но впереди было нечто еще более серьезное, чем это. Наблюдатели в разных частях полушария вспомнили, что уже несколько недель нигде не было гроз. Даже в наиболее часто посещаемых ими регионах их не было. Кроме того, почти повсеместно установилась редкостная засуха. Странная болезнь, начинающаяся с физической вялости и подавленности духа, которая поставила в тупик лучших представителей медицинской науки мира, проявлялась повсюду и быстро принимала масштабы гигантской эпидемии.

В физическом мире металлы так же были поражены той же непонятной болезнью. Машины всех видов "заболели", если этот термин можно употребить в техническом смысле, и совершенно отказывались работать, а кузницы и литейные заводы повсюду остановились по той простой причине, что металлы, казалось, потеряли свои необходимые свойства и больше не могли использоваться так, как раньше. Железнодорожные аварии и поломки пароходов тоже стали повседневным явлением, потому что металлы и ведущие колеса, поршневые штоки и гребные валы приобрели непонятную хрупкость, которую стали понимать только тогда, когда выяснилось, что электрические и магнитные свойства, которыми раньше обладали железо и сталь, почти полностью исчезли.

До сих пор Калверт не поколебался в своей решимости заработать, как он считал, колоссальную сумму денег, узурпировав одну из функций природы. Для него бедствия, которые, надо признать, он сознательно обрушил на мир, были лишь многочисленными аргументами в пользу конечного успеха его грандиозного замысла. Для всего мира они являлись положительным доказательством, или, по крайней мере, очень скоро должны были им стать, того, что трест "Калверт Стокер" действительно контролирует электроэнергию Северного полушария. Из Южного же полушария еще ничего не было слышно, кроме новостей о