«У тебя все хорошо», — похвалил он, разложив пакеты, пакеты и пакеты с едой на полу внедорожника у ее ног. Предположительно, просто чтобы досадить ей, хотя она предполагала, что он не положил их сзади, опасаясь, что они могут упасть на обратном пути, и еда вывалится наружу. По крайней мере, таким образом она могла следить за ней. Прежде чем она успела спросить, что он имел в виду, когда сказал, что у нее все хорошо, он закрыл дверь и обошел вокруг, чтобы сесть на водительское место.

— Ты слышишь что-нибудь, на что стоит обратить внимание? — с интересом спросил он, заводя двигатель и выезжая с парковки ресторана. «Бродячие бессмертные, бродящие по окрестностям, или что-то в этом роде?»

Стефани облизнула губы, глубоко вздохнула, а затем принялась за задачу открыться голосам в своей голове, чтобы разобраться в том, что она уловила. Тут супружеский спор, там деловые переговоры, кто-то скорбит о потере любимого человека, кто-то оплакивал расставание, плачущий ребенок. Она не была уверена, как долго продиралась сквозь множество голосов в своей голове, когда Люциан сказал: — Стефани?

«Нет. Никаких тревожных мыслей в моей голове нет, — сказала она через мгновение. «Я не думаю, что кто-то из людей Дресслера сбежал и находится в этом районе».

— Хорошо, — сказал он. — Итак, о твоей помолвке…

— Я не помолвлена, — устало возразила Стефани. «Я-"

«А хочешь?» — спросил Люциан.

— Ну, конечно, — сказала она с раздражением, половина ее внимания была направлена на то, чтобы снова отодвинуть голоса и снова закрыть метафорическую дверь в своей голове. «Он мой спутник жизни, но, хотя я знаю, ты не считаешь эту штуку с голосами в моей голове проблемой. . Что, если это так?»

— Это не так, — уверенно сказал он.

— Ты этого не знаешь, — отрезала она и нахмурилась, когда Люциан снова взглянул на приборную панель. — Чем тебя так влечет чертов спидометр или что-то еще? — нетерпеливо спросила она и бросила на него кислый взгляд, когда он почти выжидающе взглянул на нее. Он ничего не сказал и целую минуту не отводил взгляда, несмотря на то, что был за рулем, и Стефани собиралась это прокомментировать, когда голоса в ее голове внезапно стихли.

«Исчезли?» — мягко спросил Люциан, когда она удивленно моргнула.

— Да, — вздохнула она с облегчением, а затем сузила свой взгляд на нем. «Как ты узнал?»

— Потому что мы теперь в пяти с половиной милях (≈9 км) от твоего дома и Торна, — легко ответил Люциан, снова глядя на дорогу впереди.

«Что?» — смущенно спросила Стефани и, оглядевшись, увидела, что они приближаются к почтовому отделению в городе. — Какое это имеет отношение к нему?

— Очевидно, из-за Торна голоса стихают, — сказал Люциан, пожав плечами.

— Нет, не из-за него, — сказала она со смехом.

— Уверяю тебя, что да, — твердо сказал Люциан. «Голоса снова раздались, когда мы были ровно в пяти с половиной милях от дома. Это потому, что ты была вне досягаемости Торна. Он тот, кто останавливает голоса.

— Нет, не он, — раздраженно повторила Стефани. — Я же говорила тебе, голоса прекратились за час до того, как он приехал.

— Тогда он, должно быть, находился где-то поблизости в тот час, — равнодушно сказал Люциан.

«Но-"

«Как нано выбирают спутников жизни?» — терпеливо спросил он.

Стефани нетерпеливо нахмурилась. «Я не знаю. Я имею в виду, они действительно выбирают их? Или они просто узнают в другом человеке определенную энергию, которая дополняет или похожа на энергию человека, который является их носителем?»

— Так ты узнаешь людей, которые могут быть спутниками жизни? — спросил Люциан.

— В принципе, да, — признала она.

«И что значит спутник жизни для бессмертного?» — спросил он, заставляя ее почувствовать себя в школе, сдающей экзамен.

— Ты имеешь в виду, помимо горячего обезьяньего секса? — сухо спросила Стефани, и, когда он сурово взглянул на нее, вздохнула и сказала: — Обычно спутник жизни дарит своему партнеру мир и дружеское общение. Они те, с кем они могут жить, не беспокоясь о том, что их мысли читают или что их контролируют».

Люциан кивнул. «Я бы сказал, что это определенно то, что дает тебе Торн. По максимуму. Он заставляет голоса в твоей голове замолчать. Так что, конечно, нано сочли бы его хорошим спутником жизни для тебя.

— Я же говорила тебе, что это не может быть Торн, — устало сказала Стефани. — «Его не было рядом со мной, когда голоса прекратились в первый раз. И он был прямо там, в спальне рядом со мной, когда они вернулись после аварии».

— Он был в стазисе, когда это случилось, — заметил Люциан. — «Возможно, то, что воздействует на голоса в твоей голове, отключается, пока он находится в стазисе. Сонар, возможно, — добавил он.

— Сонар? — неуверенно спросила она.

«Летучие мыши посылают ультразвуковые волны», — объяснил он. «Возможно, это мешает твоей способности улавливать мысли других людей. У него действительно есть ДНК летучей мыши.»

— Да, он знает, — тихо пробормотала Стефани и на минуту задумалась, прежде чем покачать головой. «Но опять же, его не было рядом с домом, когда голоса прекратились в первый раз. Это была просто случайность, что голоса снова зазвучали по дороге в Гленко, — настаивала она.

К ее большому изумлению, Люциан внезапно свернул с дороги на подъездную дорожку, резко остановил их, затем выехал на дорогу задним ходом и направился обратно тем же путем, которым они приехали.

«Куда мы идем?» — спросила она с удивлением, когда он поехал обратно в Гленко. «Мы были почти дома. И еда остынет».

Люциан не ответил.

Стефани сердито посмотрела на него, пока они ехали по городу, но, несмотря на то, что не поверила ему, начала напрягаться, когда они выехали из города, и продолжили движение, а Люциан постоянно проверял приборную панель.

— Прямо сейчас, — внезапно сказал он, и Стефани вскрикнула, когда голоса вернулись, гулкий шквал голосов.

Она лишь смутно осознавала, когда Люциан замедлил ход, а затем резко развернулся, но через мгновение голоса снова стихли, оставив Стефани, задыхающуюся, на пассажирском сиденье.

— Теперь ты мне веришь? — спросил он сухо.

Стефани просто сидела, пытаясь восстановить равновесие, но когда ее разум прояснился, она начала думать.

— Подожди, — сказала она через мгновение. — Ты хочешь сказать, что знал, что это Торн, когда голоса снова ударили меня по дороге в Гленко, и просто продолжал ехать?

— Да, — просто сказал он.

— Ну, какого черта ты тогда не повернулся и не сказал