– У меня ведь дровник сами знаете какой! – продолжал говорить хрипловатый мужик, вернувшийся к настоящим временам – И на участке две бани здоровенные для гостей заезжих, опять же хозяйство все на дровах и угле. Пара зимних гостевых домиков у пруда утиного – там тоже топить надо!

– Да знаем мы! Ты к делу уже давай! – сердито проворчал кто-то из слушателей – Как все случилось-то?

– Май на дворе ведь! Вот я и решил пополнить запасы сырым березняком. Вчера Колька трактором притащил стволы, тогда же попили их на чурки, а сегодня колоть начали – я с сыном. А Профессору я полегче работенку дал – возить в тачке сырые поленья в дровник и укладывать к таким же у левой стенки, а от правой стены брать и загружать в тачку дрова сухие, те что еще прошлогодние, да везти их к бане и там укладывать. Ну чтобы парную разогревать не сырыми поленами, а…

– Да понятно это! Профессор то чего?

– Сбился он! Попутал!

– Что попутал?

– Ну я ведь говорю – дал ему работенку попроще. Он этим у меня уже десятый год занимается каждую весну – дрова возит, да складывает. Здоровье то у него уже не то, что прежде. Сырые дрова класть налево, сухие брать справа и к бане везти, а затем все по новой. И вот делает он один круг, второй, десятый, а потом вдруг прикатывает к нам с Колькой с полной тачкой дров. Остановился. Постоял немного, улыбаясь, на тачку поглядел задумчиво так, даже поленья наваленные потрогал, затем снова за рукояти взялся и в дровник покатил. Ну мы с Колькой переглянулись – и за ним. Видно же, что не так что-то. Мне его глаза как-то сразу не понравились – никогда он так не смотрел…

– А там что? В дровнике?

– Он в дровник закатил тачку, поставил где нужно и давай разгружать да укладывать. Все правильно делает! Как разгрузил, выпрямился, постоял… и давай снова оттуда же загружать.

– Сырыми?

– Ну да! Нагрузил кое-как – и к бане! Мы следом!

– А там?

– Там вывалил все на землю, сложил аккуратненько, постоял с улыбочкой странной… и давай их же опять в тачку складывать. Мы смотрим. Молчим. А он раз и снова к месту, где мы дрова колем. Ну вы знаете – там, где у меня трактор старый на приколе уже шестой год, а все, потому что запчасти как авиалайнер целый стоят и…

– Да знаем мы! С Профессором чего?

– Он так еще на круг пошел, но тут уже я не выдержал, за руку его взял, приостановил, Колька мой гоготать было начал, но я разок глянул, и он смешком подавился, да к дому за квасом почапал. Я ведь к Профессору со всей душой, сами знаете. Взял я его за руку, повел еще раз по кругу, объясняю мягко – ну вижу же, что попутал человек. Бывает. Немолодой ведь уже. От водки и жизни усталый. Показал я ему все, он молчит, но вроде покивал и все понял. Взял тачку, покатил. Круг нормально, два нормально, а потом хоп… и снова он все неправильно делает. Путает сырое с сухим, не понимает куда везти надо, где выгружать и чем загружать. Я ему опять все пошагово показал, но уже понимаю, что дело плохо, уже решил, что в Каширу в больничку его повезу если что. И вот я показал, а он стоит и смотрит на меня с улыбкой кривой такой… я к пню вернулся, только за колун взялся, а Колька орет и ко мне от дома бежит. Оборачиваюсь – и он мне в шею руками как вцепится!

– Профессор?!

– А кто еще?! Не Колька же мой! И ведь сильно как вцепился – аж передавил! Больно! Голос мой слышите? Сиплю и хриплю вот как простуженный. Профессора от моей шеи мы с сыном кое-как отодрали, а он опять! И опять! Колька уже не выдержал, колун подхватил и как даст ему обухом по спине! Сильно дал! С ног сшиб! Другой бы не встал – а этот поднялся. И снова на меня попер! Рот перекошен, глаза смотрят так… не знаю, как и сказать… не человечьи это глаза, мужики! Звериные! Колька ко мне повернулся, руками развел – что делать мол? – а Профессор как напрыгнет на него сзади! И ведь там шага четыре было – а он враз допрыгнул!

– Это хилый алкаш Профессор-то четыре шага враз перепрыгнул?

– Он! На Кольку сзади! И зубами ему в ухо, а пальцами в глаза и рот полез. Пихает! Давит! Мой орет! От избы баба моя визжит. А я… у меня как помутилось. Оббежал и дал обухом так, будто перешибить хотел. Прямо по пояснице! Вроде как даже хруст услышал. Рука-то у меня тяжелая… А Профессору хоть бы что – продолжает сыну моему глаза выдавливать! Я еще раз дал! Потом еще – уже промеж лопаток! Он вроде как отпал, на траве покрутило его… и снова встает весь перекошенный. И на меня прет… тут ему Колька с ором в затылок топор и врубил от злости – глаз ему Профессор все же выдавил. Вот так… нет теперь глаза у Кольки моего. Левого. И нет больше Профессора.

– Охренеть!

– Вот же!…

– Хорошо живы остались! Ментам звонили? Парня к докторам вези давай!

– Да уже тут! Сын в процедурной. Смотрят его. Головами качают. А что там смотреть – нет глаза. Вытек. А я вам вот набрал. Короче, мужики – это ж охренеть что делается! Страшные дела вокруг творятся! Профессор ведь не от самогона свихнулся – все как тот парнишка городской в канале своем описывал, все как в тех видео – молчит, не боится боли, криво улыбается, глаза мертвые.

– Парня того Тихоном кличут. Он в чате здесь.

– Спасибо тебе, Тихон! Доброе дело делаешь, что людям все рассказываешь! Спасибо!

– Пожалуйста! – смущенно кашлянул я – Сожалею насчет глаза вашего сына.

– Да переживем как-нибудь! Он у меня не унывает – лыбится придурок, я говорит теперь пиратом буду. А ты главное продолжай дело свое!

– Обязательно продолжу!

– Вот такие вот дела, мужики… Мы тут с Колькой должны были на шабашку одну мотануться на недельку, но теперь я из дома ни ногой! Мы продуктов накупим побольше