в кладовую, чтобы провести инвентаризацию раскладушек, одеял и детских кроваток, но как только я там оказалась, то просто прислонилась головой к стене и закрыла глаза.

Это было выше моих сил.

Он всегда предупреждал меня, что парни и девушки не могут быть друзьями.

Как оказалось, он был прав.

И я ненавидела его за это.

Глава 47

Чарли

Блять, блять, блять.

Я смотрел на её сообщение и чувствовал себя таким мудаком, но что, черт возьми, я должен был сказать? Правду? Правда заключалась в том, что да, я поменял смену, чтобы избежать встречи с Бейли, потому что не мог справиться со своими чувствами.

Или с её.

Я сделал громче свой плейлист на Spotify, но музыка не помогла. От песен Конана Грея становилось только грустнее — он всегда так на меня действует, а я просто мазохист какой-то. Даже «Volbeat» (прим. пер.: датская метал-группа) не удалось заглушить навязчивые мысли в моей голове.

До смешного жалкие мысли, которые не имели ни малейшего значения.

Потому что я поступал правильно, притворяясь, что той ночи не было.

Хотел ли я игнорировать реальность и просто быть с Бейли? Да, блять. Та ночь с ней в шалаше была… черт, было ли подходящее слово? Та ночь была всем, и я был близок к тому, чтобы расплакаться, когда выполз и оставил её одну.

Поцелуй с ней в ту ночь не был в моих планах. Мне всего лишь хотелось утешить её, но когда она посмотрела на меня этими большими глазами, о которых я так мечтал, я стал эгоистом. Я пренебрёг здравым смыслом и потерялся в ней, принимая всё, что она давала мне, и жадно требуя большего.

Гребаный идиот.

Потому что теперь из-за моего эгоизма всё могло рухнуть. Если бы я не поцеловал её, она могла бы остаться в моей жизни, хотя бы как коллега.

Но теперь всё полетело в тартарары.

Она либо хотела отношений, чего не произойдёт, потому что это в конечном итоге разрушит то, что у нас было, либо она была так зла на меня за то, что я сбежал, что то, что у нас было, уже было разрушено.

И самое страшное было то, что у меня не было плана. Впервые в своей гребаной жизни я не знал, как мне быть дальше. Я тупо оттягивал момент, поэтому и поменялся сменами, мне нужно было держаться от неё подальше, пока я не разберусь со своим дерьмом.

Потому что всё, что я знал, было то, что если бы я увидел её прямо сейчас или поговорил с ней по телефону, то вполне мог бы сделать какую-нибудь глупость, например, снова поцеловать её или пригласить на свидание.

Умолять её любить меня вечно.

И всё это сулило конец Чарли и Бейли.

Нет, я собирался найти способ всё исправить, чтобы всё было как прежде.

Только, если она ещё не ненавидела меня настолько, что она ушла навсегда.

Глава 48

Бейли

— Так что, по сути, весь цокольный этаж будет в твоём распоряжении, — Скотт сделал широкий жест рукой, словно говоря: «Всё это твоё», и я проследила за его взглядом по готовому нижнему этажу его дома. — Будет как твоя отдельная квартира.

Я улыбнулась ему и кивнула. — Круто.

Мама ободряюще улыбнулась мне, и я поняла, что она рада моим стараниям. Я наконец-то поняла, что выбора у меня нет, и решила, что попробую сделать всё, что смогу.

Скотт закончил экскурсию по своему дому — нашему дому буквально через месяц — а затем повёл нас с мамой на ланч в центр города. Они с воодушевлением обсуждали переезд (ещё месяц, и дело сделано), их свадьбу (через шесть месяцев) и медовый месяц (на Бора-Бора), а я запихивала картошку фри в рот так быстро, как только могла.

Потому что от старых привычек трудно избавиться.

Каждой клеточкой своего существа я хотела бороться со Скоттом, бороться со всеми этими переменами в моей жизни.

Вместо этого я глубоко вдохнула и постаралась поверить, что всё будет хорошо.

Телефон зазвонил, пока я доедала последнюю картошку фри, и я подняла трубку, потому что увидела, что звонила Некеса.

— Алло?

— Привет, эм, ты не могла бы приехать? — она плакала. — Прямо сейчас?

— Ты в порядке?

— Да, — сказала она и всхлипнула. — Нет. То есть, физически я в порядке, но… мы с Аароном расстались…

Она расплакалась, и я, взглянув на маму, сказала: — Скоро буду.

Когда я приехала, Некеса была дома одна. В уголках её глаз размазалась тушь, нос покраснел, и я крепко обняла её, чувствуя её боль, пока она плакала, уткнувшись мне в плечо.

Когда она наконец немного успокоилась, мы пошли на кухню, и я заварила ей чай, пока она сидела на стуле и рассказывала мне, что произошло.

— Итак, в тот вечер, когда Тео подвозил меня домой с работы, он поцеловал меня.

— Что? — сказала я, почти прокричав это слово. — Тео поцеловал тебя?

Она грустно кивнула. — Да, и я не остановила его.

Я просто смотрела на неё, давая ей закончить, пока внезапный приступ вины не заставил меня почувствовать себя тошно.

— У меня уже давно были какие-то чувства к нему, и я на девяносто девять процентов была уверена, что это дружба. Но когда он попытался поцеловать меня, и я, эм, вроде как позволила это ему. Чтобы понять, что я чувствую.

— Боже, — сказала я, поражённая.

— Знаю, — сказала она, качая головой. — Это длилось всего две секунды, а потом я отстранилась, точно зная, что была права, что это всего лишь дружба, но когда я рассказала об этом Аарону, он взбесился.

— Ты рассказала ему? — я знала, что глаза у меня были как блюдца, пока я ждала, что она скажет дальше, но не могла избавиться от ощущения, что я сыграла свою роль