— Кто-то, кто может помочь путнику на его пути, — добавила она тихо, явно намекая на что-то большее, чем просто гостеприимство.

Старушка внимательно посмотрела на меня, и в её глазах мелькнул странный огонёк — не просто дружелюбие, а что-то большее, что я не сразу уловил. Она слегка прищурилась и с улыбкой произнесла:

— Возможно, удача привела тебя к одному из них.

Слова прозвучали с таким тихим акцентом на последнем слове, что я сразу напрягся. Внутри зашевелилось подозрение: а не является ли эта старушка той самой, кого я ищу? Она явно говорила не случайные вещи, и теперь моя чуйка стала орать не своим голосом, что это жу-жу неспроста. Но пока я пытался собраться с мыслями, она не спеша продолжала говорить.

— Но скажи мне, путник, — её голос стал ещё мягче, но в нём почувствовалась скрытая сила, — кто ты такой и чего ты хочешь от этого мира? Почему твои ноги привели тебя сюда, в наш забытый городок? И что ты ищешь, обратившись за помощью?

Я встретился с её взглядом, понимая, что она играет в какую-то свою игру. Но и у меня были свои козыри.

— Я ищу силу, — ответил я, осторожно подбирая слова. — Силу, чтобы выжить в мире, где каждый случайный момент решает, кто станет победителем, а кто просто исчезнет. Мой путь привёл меня сюда, потому что мне нужно найти тех, кто поможет мне достичь цели. Тех, кто обладает знаниями и способностями, которые могут склонить чашу весов в мою сторону.

— Силу, говоришь, — задумчиво повторила она, слегка склонив голову на бок. — И как ты планируешь ею воспользоваться, когда получишь? Что будешь делать, когда все дороги сойдутся в одну, и перед тобой откроется единственный выбор?

Её вопрос выбил меня из колеи. Это был не просто интерес к тому, чего я хочу, а некий тест, который она мне устраивала. Но было в этом что-то странное, как будто она проверяла мою решимость и готовность.

— Всё зависит от ситуации, — ответил я, чувствуя, как напряжение росло. — Я не боюсь принимать решения, если это необходимо.

Старушка улыбнулась и медленно встала, направляясь к полке с книгами. Она вытащила старый том и, перелистывая его, заговорила снова:

— Скажи, а что, если перед тобой будут стоять две жизни, и тебе придётся решить, кого спасти? Или, например, перед тобой будет шанс разрушить что-то важное ради победы, но ты потеряешь то, что ценишь? Смог бы ты сделать выбор?

Она закрыла книгу и подошла ко мне, глядя прямо в глаза.

— Ты готов к трудным решениям, путник? Если ты хочешь силы, то путь к ней лежит через выбор. И, возможно, мне нужно убедиться, что ты действительно знаешь, что ищешь. Есть одно испытание для тебя. Скажем так, проверка твоего характера и намерений.

— Какое испытание? — спросил я, чувствуя, как мои догадки начинают превращаться в уверенность. Она — один из тех самых одиночек. Это просто нельзя было игнорировать. Но она явно не собиралась сказать это прямо.

— Испытание выбора, — ответила она, хитро улыбаясь. — Пойдём, я покажу.

Мы вышли из дома и направились в сторону тихой лесной тропы, которая вела к маленькой развилке. Впереди стояли две дороги. Старушка остановилась и взглянула на меня.

— У каждого из нас есть свои пути. И у каждого — свой выбор. Вот твоё первое испытание. На одной из этих дорог стоит человек, который украл что-то у другого, но если ты выберешь его путь, он никогда больше не сможет красть. На другой дороге — невинный, который нуждается в твоей помощи, но если ты поможешь ему, этот человек продолжит красть. Ты не сможешь остановить их обоих. Так что же выберешь?

Ситуация была до абсурда странной и напоминала дилемму вагонетки, но куда более запутанную. Я стоял перед старушкой, понимая, что выбор не так прост, как кажется. Кто достоин спасения, а кто — исправления?

— Это только начало, — добавила она, пристально глядя на меня. — В таких выборах кроется истинная суть того, кто ты есть.

Я стоял, переваривая её слова, чувствуя, что это испытание — лишь первое в серии странных и непредсказуемых проверок, которые меня ждут.

Старушка прищурилась, её улыбка стала менее доброжелательной, но всё ещё оставалась на месте, когда я взглянул на неё прямо, заставив её отвернуться.

— Знаешь ли ты, в чём истинный выбор? — спросил я, чувствуя, как напряжение между нами нарастает. — В том, чтобы не выбирать ни один из этих вариантов, а взять третий, о котором ты не сказала.

Она подняла брови, но молчала, ожидая продолжения. Я шагнул вперёд, теперь уже на шаг опережая её.

— Человек, которого я не знаю, ворует. Но кто я такой, чтобы быть судьёй или указующим перстом, чтобы решать, как ему жить? Могу ли я просто взять и поставить его на путь "честного" человека, когда не знаю его мотивов, прошлого и, тем более, будущего?

Я остановился, глядя на развилку.

— И есть человек, которого я не знаю, и он оказался в беде. Но я даже не вижу, что это за беда, не знаю, как и почему он туда попал. И опять — кто я такой, чтобы решать его судьбу? Может, это последствия его собственных решений, и вмешательство в его судьбу будет более опасным, чем оставление его наедине с его проблемами?

Старушка посмотрела на меня со скрытым интересом, но её глаза были настороженными.