аборигены Америки передо мной ничем не провинились. Можно зашвырнуть эту «Фландрию» в шестнадцатый век, но там все может быть наоборот: первый попавшийся корсар, хоть британский, хоть французский, вырежет их всех до последнего человека, ибо золото в трюме окажется страшным соблазном, а пароход по исчерпании запасов угля превратится в обыкновенную баржу. Можно закинуть их пароход в один из диких миров, но это будет чистым убийством. Опыт аквилонцев говорит об этом однозначно. Воинская команда, спаянная дисциплиной и авторитетом командира, в таких условиях выжить может, а вот группа штатских, да еще разделенная на пассажиров и команду, уже нет. Остается только мир Аквилонии, но там я имею право действовать только по согласованию с товарищем Трубиным и товарищем Орловым. Нужны им эти Ротшильды со всем своим кагалом, или мне эту

«Фландрию» лучше забросить в море позднего мезозоя мира Содома и навсегда забыть о том, что были такие люди? Тут надо подождать до местного вечера (и, соответственно, до аквилонского утра) и поговорить для начала с товарищем Грубиным. А там будет видно. Ответит он «да» - отправлю Ротшильдов к аквилонцам на перевоспитание, а если «нет» - то прямо к динозаврам.

Семьсот шестьдесят девятый день в мире Содома. Поздний вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Дождавшись, когда в Аквилонии минет время завтрака и с тамошними вождями-начальниками можно будет разговаривать по-деловому, я выложил перед собой портреты двух главных вождей. Нет же ничего срочного, чтобы вынуждать собеседника отвечать тебе спросонья или прямо во время еды. Насколько мне известно, «Фландрия» снимется с якоря только через несколько часов утром по местному времени.

И вот я провожу пальцем сначала по одному портрету, потом по другому и говорю:

- Доброе утро, Сергей Петрович и Андрей Викторович, есть тут одно дело, которое мне необходимо с вами обсудить.

- Добрый вечер, Сергей Сергеевич, - отвечает за двоих товарищ Грубин, - мы вас слушаем. Как мы предполагаем, это дело того же рода, что и предыдущее?

- И, да и нет, - сказал я. - Речь идет о пожизненной отправке на трудовое перевоспитание небезызвестного семейства французских Ротшильдов, которое в мире Первой Мировой войны почти в полном составе погрузилось на пароход «Фландрия» и собирается драпать от меня в Америку, как будто от Бича Божьего возможно куда-то убежать. Пункт отправления - Бордо, пункт назначения - Новый Орлеан... Я бы закинул их корыто к динозаврам и умыл руки, но на борту, помимо главных злодеев, еще присутствуют женщины и дети, а также пока ни в чем не повинная команда корабля. Не люблю лишнего душегубства... и вообще, по части перевоспитания это вы большие специалисты, а я скорее мастер колотить рукоятью меча по разным пустым головам, вбивая в них вечные истины.

- Понятно, Сергей Сергеевич, - кивнул товарищ Грубин. - Мы, собственно, не против. Но после заброса все будет по нашим законам. Кого мы сочтем небезнадежным - будем перевоспитывать, остальных разбросаем по одному в дикой местности или отрубим голову, чтобы неисправимый человек зря не мучился.

- Как я понимаю, Сергей Сергеевич, вы хотите подкинуть к нам эту «Фландрию» когда она будет проходить по Гаронне мимо Асгарда? - спросил товарищ Орлов, - Должен сказать, что лед на реке уже встал, но он еще недостаточно толстый для того, чтобы из-за столкновения с ним получилось крушение.

- Нет, что вы, Андрей Викторович, - ответил я. - Так быстро подобные дела не делаются. Как говорил один мой приятель бурной юности, дерьмо должно сперва перебродить, потом отстояться. Заброс произойдет, когда эта «Фландрия» будет находиться аккурат посреди Атлантического океана, и беглецы уже будут считать, что находятся в безопасности, и тогда я организую им переход, причем максимально незаметным способом, после чего «Фландрия» окажется в вашем мире. Но сразу спасать их не надо, пусть помечутся среди изменившихся Карибских островов, сожгут весь уголь и лягут в дрейф или приткнутся к берегу, одним словом, дойдут до грани отчаяния - и только тогда должны появиться вы в белом с блестками. Не раньше.

- Ну вот, - усмехнулся товарищ Грубин, - а говорили, что ничего не понимаете в деле перевоспитания. Только учтите, что разница уровня океана в двадцатом веке и нашем мире составляет восемьдесят метров. Если проводить заброс обычным образом, то получится только шмяк парохода об воду и куча плавающих обломков.

- Для меня это не проблема, - ответил я, - и вообще, вместо Атлантического можно бросить эту «Фландрию» в Тихий океан, уравняв часовые пояса, и пусть плывут на запад в никуда, как герои «Пятнадцатилетнего капитана».

- А вы коварны... - хмыкнул товарищ Орлов. - Посредник всегда проводил забросы в ту же самую точку на местности...

Я подумал и ответил:

- Скорее всего, Творец Всего Сущего не хотел, чтобы его попаданцы-пропаданцы полностью теряли ориентировку в пространстве, ведь тогда результат заброса становился непредсказуемым. Ваш Сергей рассказал мне о случае, когда Он откопировал эскадру российского флота не только в разные эпохи, но и в разные точки мирового океана - именно туда, куда было нужно исходя из текущего момента, и тогда же объяснил участникам эксперимента, что и откуда взялось, чтобы не было потери ориентировки. Но мне нужно добиться прямо противоположного эффекта, поэтому я сделаю все по максимальному варианту, чтобы никто на этой «Фландрии» не мог знать, где он находится и когда...

- На последнее не рассчитывайте, - усмехнулся на портрете товарищ Грубин, - опытный штурман, а в начале двадцатого века других на океанские линии не выпускали, в первую же ясную ночь по звездам вычислит как эпоху, в которой оказался, так и текущую широту корабля. По крайней мере, с «Опричником» и «Кобенхавном» все было именно так. Датский штурман, когда убедился в своей правоте, даже повесился от испуга в своей каюте. Так что о том, что это вы их покарали, закинув в другой мир, ваши Ротшильды узнают почти сразу от команды.

- Вот даже как? - удивился я. - Ну что же, буду иметь такое обстоятельство в виду и внесу в операцию небольшие коррективы. И еще учтите, что, помимо пассажиров, на борту «Фландрии» находится груз: золото в слитках, прочие ценности и произведения искусства. Я сам от этой операции не имею права получить никакой прибыли, так что это будет ваша добыча.

- Произведения искусства непременно надо вернуть в родной мир, - строго произнес