Солдаты, находившиеся в шатре, ушли. Женева слышала, как один из них выбежал наружу и его вырвало, когда усики попытались прорваться наверх. Она пялилась. Они обвивались вокруг органов… похоже, они удалили некоторые из них, и селфид проник в желудок мертвеца. Это был настоящий паразит.

И он был жив. Женеве пришлось взять себя в руки, прежде чем её одолеет любопытство. Она медленно резала, пока не добралась до половины тела, которая была взорвана.

Там. Теперь она могла понять, в чём дело. Селфид, может, и был защищён внутри тела мужчины, но его всё равно зацепило взрывом. Там, где тело закончилось, она увидела, что из паразита текла какая-то вязкая оранжевая жидкость.

— Ты ранен. Мне нужно остановить кровотечение.

Женева потянулась к селфиду и игле, но существо отпрянуло, когда она попыталась схватить его пинцетом. Часть его потекла, и Женева с потрясением поняла, что это существо было полужидким. Накладывать швы было бы так же бесполезно, как пытаться перекрыть воду сетью.

Но существо умирало, и оно… да, оно истекало кровью. Женева быстро подумала и выбежала из шатра.

— Принесите мне кусок металла! Меч, кинжал… что-нибудь гладкое и плоское! И огонь!

Когда Женева снова вошла в шатёр с раскалённым железом, селфид отшатнулся. Но Женева положила раскалённый металл рядом с телом и объяснила, что она собирается делать.

— Мне нужно прижечь открытые раны. Только так я смогу остановить кровотечение.

Селфид, казалось, колебался. Затем он сдвинулся, и Женева увидела несколько оранжевых пятен среди зелени. Девушка сделала глубокий вдох.

— Не шевелись. Будет больно.

Она понятия не имела, есть ли у селфида нервы, но она получила ответ, когда прижала раскалённый металл к протянутой части существа, удерживая его неподвижно с помощью пинцета в другой руке. Она услышала визг… высокочастотный звук, от которого у неё завибрировала ушная сера, и селфид забился в её хватке. Но Женева держала, и когда она отдёрнула раскалённый металл, то увидела, что зелень селфида обесцветилась. Существо дрожало, но кровотечение остановилось.

Процесс прижигания был медленным и мучительным для селфида, но, когда она закончила, существо всё ещё лежало в теле. Теперь оно двигалось очень медленно, и Женева задалась вопросом, была ли у него аллергия на воздух, или оно всё ещё умирало. Одна только травма от прижигания могла его убить.

— Мне нужно другое тело.

Женева вышла из шатра и подошла к группе солдат, собирающих мёртвых в кучу для сожжения. Насекомых было много, но она нашла подходящий труп – женщину, умершую от потери крови из-за перерезанной артерии. Она велела солдатам принести её в шатёр, а затем осторожно разрезала женщине живот.

— Я собираюсь тебя поднять.

Для этого ей пришлось использовать руки. Пинцет был недостаточно прочным. Тело было тёплым на ощупь, когда Женева погрузила в него ладони. Сам селфид был тёплым. Он слабо обвился вокруг её рук, и девушка подняла его.

Он выходил из тела медленно. Кусочки селфида всё ещё были прикреплены к органам, и Женеве пришлось тянуть с большей силой, чем она хотела. Существо кричало, но в конце концов она его освободила. Медленно она поместила его в отверстие, сделанное в брюшной полости мёртвой женщины, и стала ждать.

Селфид начал двигаться. Свернувшийся в клубок сегмент медленно, медленно, очень медленно начал проползать вглубь тела. Женева подождала, пока он не оказался внутри, а затем зашила отверстие. И ждала.

Тело не двигалось. Через минуту Женева поняла, что селфид может быть мёртв, а она никогда об этом не узнает. Она подождала ещё немного, но потом ей пришлось отвернуться.

— Возьмите тело и положите его в конец очереди.

Она велела солдатам убрать останки первого трупа и наблюдала, как они принесли ещё одного раненого дуллахана. Женева вернулась к работе.

К тому времени, когда труп вернули, уже стемнело, Женева шаталась, а раненые наконец перестали поступать. Все раненые были либо вылечены, либо их раны были не опасны для жизни, либо они истекли кровью, пока ждали.

Труп с селфидом внутри был слегка тёплым на ощупь, но это было только от ночного воздуха. Женева с надеждой проверила глаза, открыв их и посветив фонарём в пустой взгляд, но тело не шевельнулось. Селфид был мёртв.

Обессиленная, Женева опустила фонарь и пошла прочь. Она была слишком усталой, слишком истощённой, чтобы даже плакать. Она использовала остатки кипячёной воды, чтобы умыться – хотя её одежда была безнадёжно испорчена, – и пошла в лагерь, где оставшиеся в живых солдаты ели.

К своему удивлению, Женева услышала смех и даже одобрительные возгласы. Она получила свою порцию и обнаружила, что Лим, Клара и Фортум живы. Более того, все они, казалось, были очень веселы.

— Женева!

Клара помахала ей рукой и подвинулась, чтобы дать ей место. Женева сидела и слушала, как остальные смеялись. Ей почудилось, что она оказалась в какой-то странной другой реальности. Почему все были так счастливы?

Фортум похлопал Лима по плечу, обращаясь к Женеве.

— Этот парень был героем! Сегодня в битве он убил как минимум восемь солдат и прошёл через всё это без единой царапины!

— Ты сегодня поднимешь уровень, парень!

Лим зарделся, глядя на Женеву. Она смотрела в ответ с пустым лицом. Она держала в руке кишки человека. Она смотрела на руку и понимала, что её больше нет. Её пришлось ампутировать.

— В меня целился чёртов лучник, а я зацепилась ногой за тело и не могла увернуться. Он поднял лук, и тут Лим протнул его сзади! Прямо сквозь кожаные доспехи! Вот так!

Зияющая дыра была настолько широкой, что она могла видеть стол сквозь неё. У неё не было времени, а мужчина истекал кровью. Даже если бы она смогла остановить кровотечение, всё, что она могла сделать, – это сшить кожу. Все его органы были разрезаны. Она смотрела, как он захлёбывался кровью.

— Женева? Что с тобой?

Все смотрели на неё. Женева подняла взгляд. Они с беспокойством смотрели на её лицо.

— Женева?

Женева медленно опустила взгляд на свою еду. Она посмотрела на солдат, некоторые из которых всё ещё были покрыты кровью. Кровью врага. Кровью разумных, которых они убили. Разумных, которых они ранили, как тех, кого она пыталась спасти.

Женева встала. Не говоря ни слова, она ушла. Она быстро съела еду в одиночестве, а затем пошла к своему спальному месту. Она остановилась, чтобы выблевать всё, что съела, и её рвало снова и снова, пока она не