Шрифт:
Закладка:
– Скорее всего, это часть ритуала. В чьё бы тело ни перемещали душу, она, душа, должна понимать письменный и устный язык, принятый в местах, где живёт тело. В противном случае зачем Асфоделии отправляться туда, где и она никого не поймёт, и никто не поймёт её?
– То есть, хочешь сказать, Асфоделия не просто решила поменяться с кем-то телами, но собралась… за пределы Империи?
– Ты – прямое тому доказательство, – Эветьен откинул одеяло, встал с кровати.
Оглядел спальню и направился к креслу перед почти потухшим камином. Взял оставленные мной штаны, надел и вышел.
Наверное, надо бы поспешить в Эй-Форийю. Не знаю, в каком часу планировалось возвращение императора в загородную резиденцию, но, думается, явно до восхода солнца.
– Лия?
Чёрт, теперь ещё и к этому имени привыкать.
Дверь приоткрылась, являя встревоженного Эветьена.
– Когда ты в последний раз видела Стефана?
– Ночью, когда мы поднялись сюда после перекуса, – я перебралась выше по подушке, придерживая край одеяла на груди. – Как разошлись по комнатам, так я его и не видела. А что?
– В спальне его нет. И в доме. И куртки его тоже.
– Куда он делся?
– Похоже, ушёл, – Эветьен развёл руками и скрылся за дверью.
Стефанио вернулся примерно через полчаса, когда Эветьен уже собирался организовывать тайную кампанию по поиску загулявшегося государя. Как ни в чём не бывало постучал в дверь парадного входа, дождался, пока мы с Эветьеном едва ли не наперегонки бросимся открывать, прошёл в дом и, не произнеся ни слова, поднялся на второй этаж. Выглядел Стефанио вполне целым, невредимым и здоровым, по крайней мере, физически, и только на челе застыло выражение человека, внезапно узревшего воочию тень отца Гамлета. Разумеется, ответа на вопрос, куда, собственно, Его императорство понесло среди ночи, мы не услышали, равно как и извинений за невольные переживания и крупную подставу – а чем ещё могла обернуться незапланированная отлучка правителя для Эветьена? Всё же за сохранность и безопасность Стефанио отвечал он и, случись что с монархом, по головке его бы точно не погладил. Как бы и вовсе не лишили головы-то…
Впрочем, перед подданными государи не отчитывались и не извинялись.
Стефанио закрылся в гостевой спальне, но уже через несколько минут вышел и отрывисто велел собираться. Нужды в том не было, мы и так давно оделись и готовы были сорваться в Эй-Форийю в любое мгновение. Император попросил у Эветьена плащ попроще, надел, надвинул капюшон поглубже, скрывая лицо. Мне оставалось лишь удивляться, как он вообще вернулся, в одиночку, без сопровождения и хоть какой-то охраны. Даже если уходил недалеко, то всё равно – это Франский квартал, тут сплошь аристократы живут, которые, в отличие от обитателей квартала Беспутного, своего монарха в лицо знали распрекрасно и едва ли могли решить, что ошиблись.
До Беспутного мы добрались на наёмном экипаже, оказавшимся более комфортабельном, нежели его остановленный ночью собрат. До причала пришлось прогуляться пешком, благо что в первой половине дня весёлый квартал был непривычно тих, спокоен и пустынен, словно королевство, вместе со спящей красавицей оплетённое чарами волшебного сна. Эветьен наивнимательнейшим образом осмотрел лодку, ощупал короб и покачал головой в ответ на моё замечание, что если в конструкции есть детали, для которых контакт с влагой нежелателен, то надо делать какую-то водонепроницаемую защиту. Хотя, как ни странно, в самой лодке воды не было, и выглядела она не сильно промокшей, будто во время дождя находилась под крышей. Наконец мы расселись, транспорт поднялся в воздух и взял курс на Эй-Форийю.
Летели в молчании. Эветьен управлял, Стефанио, откинув капюшон, смотрел в никуда – на такой скорости различить с берега лица пассажиров возможным не представлялось, – я сидела, прижавшись к борту, дабы выдержать побольше свободного пространства между собой и императором. Вспомнилось, что никто из мужчин так и не спросил о результатах проверки Астры, то ли забыли, то ли на самом деле оная проверка на фиг никому не была нужна. Да и о чём бы ни спорили Стефанио и Астра, речь обо мне точно не шла.
Приземлиться в той же низине, откуда взлетали, не получилось. Эветьен счёл набрякшую влагой землю под слоем тёмных палых листьев не слишком надёжной для посадки и в результате лодка опустилась в стороне, возле древесной гряды. Из-за кустов немедленно возникла знакомая фигура в чёрном, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся мужчиной средних лет, совершенно непримечательной, незапоминающейся внешности. Но к императору он метнулся с выражением явной тревоги. Наверное, ждал тут с момента, как Стефанио должен был вернуться, и успел уже надумать всякого и малоприятного.
– Советник Шевери, – окликнул император, едва мы выбрались из лодки. И как-то мне категорически не понравился монарший тон, сухой, резкий, возражений не терпящий. – Объявление о вашей с фрайнэ Асфоделией обручении состоится сегодня, во время вечерней трапезы.
Уже сегодня?!
Я покосилась на Эветьена, искренне надеясь, что сдвиг по датам никак не продиктован нашей совместной ночёвкой.
– Вопросы, касающиеся брачного договора, будут улажены по прибытию в столицу.
– Ваше императорское величество, – со всем полагающимся почтением заговорил Эветьен, словно подчёркивая, что неформальное панибратское отношение осталось в весёлом квартале, растаяв с восходом солнца. – Прошу прощения, но не думаю, что решение это разумно…
– Отчего же? – Стефанио одарил советника холодным взглядом. Лицо обратилось знакомой равнодушной маской, отстранённой, не выражающей ничего в частности, кроме мимолётных полутонов эмоций, уместных в той или иной ситуации, но не задерживающихся надолго, не отражающих истины.
– Объявлять одну из дев жребия суженой другого фрайна прежде, чем Ваше императорское величество назовёт имя своей избранницы… – Эветьен умолк и выразительно посмотрел исподлобья на монарха.
– Обратитесь к фрайну Энтонси, уверен, он сумеет подыскать подходящий случаю прецедент и подать его должным образом, – Стефанио отвернулся, обозначая, что на том высочайший инструктаж закончен.
Эветьен подхватил меня под локоток и повёл прочь.
– Кто такой этот фрайн Энтони… си? – спросила я шёпотом, как только мы отошли на достаточное от императора расстояние.
– Энтонси, – поправил Эветьен. – Книжник и законник, ему известно всё, что когда-либо записывалось в книги по праву, исторические хроники и даже старинные свитки. Редкостный зануда, но дело своё знает и если нужна лазейка в законах или обходной манёвр…
– А я думала, выбор жребием это такой красивый старинный обычай, – хмыкнула я.
– Обычаи тоже важно регулировать, особенно такие, и на законодательном уровне в том числе. Ты читала о его появлении?
