и Ли ее не останавливала, но Натали попусту тратила время. Она нарушала женский закон, который гласит, что одна женщина не должна показывать другой слабость, если такая же уступка не будет сделана другой стороной. Пока Натали не внесет платеж в виде новоиспеченной истории, предпочтительно глубоко личной, хотелось бы надеяться секретной, она ничего не получит, а кроме того, до этих пор ее добрая подруга Ли Ханвелл не будет слушать никаких советов.

– Ли! – воскликнула Натали Блейк. – Ли, я с тобой говорю. Ли!

Она услышала вопли Спайка; он бежал к ней и вскоре запрыгнул на нее, а она подняла его и попыталась выслушать и понять ту несправедливость, которую, как он считал, была совершена по отношению к нему. Ли очень медленно повернула голову к Натали. Спайк лежал на коленях матери. Нос Ли сгорел и шелушился.

– Посмотрите на нее, – сказала Ли. – Мать с ребенком. Посмотрите на нее. Просто мадонна, блядь.

Ребенок. Дети. Не младенцы, не что-то беспомощное, нуждающееся в твоей помощи. Прекрасное, непостижимое, а не ее руки, или ноги, или какое-то иное продолжение. Натали так крепко прижала Спайка к себе, что он начал возражать. Это было знание, подобное возвышенному дару, и этот дар ей нечаянно дала Ли. Ей хотелось в обмен дать подруге что-то равноценное. И если бы чистосердечие представляло собой в этом мире что-то такое, что человек может взять и сохранить, если бы оно было предметом, может быть, Натали Блейк поняла бы, что идеальный подарок в этот момент – честный рассказ о ее трудностях и неопределенностях, ясно выраженный, без всяких масок, приукрашений или оправданий. Но инстинкт самозащиты, самосохранения у Натали Блейк был слишком силен.

– Я не буду извиняться за те выборы, что сделала, – сказала она.

– Господи, Нат, кто тебя об этом просит? Давай оставим это в прошлом. Я не хочу с тобой спорить.

– Никто и не спорит. Я пытаюсь понять, что с тобой. Не могу поверить, что ты сидишь здесь, заигрываешь с раком кожи, потому что не хочешь иметь ребенка.

Ли повернулась в гамаке спиной к Натали.

– Я просто не понимаю, для чего у меня эта жизнь, – тихо сказала она.

– Что?

– Ты, я, все мы. Почему эта девочка, а не мы. Почему этот несчастный парень на Альберт-роуд. Это лишено для меня всякого смысла.

Натали нахмурилась и сложила руки на груди. Она ждала более трудного вопроса.

– Потому что мы больше работали, – сказала она и закинула голову назад на спинку скамьи, чтобы видеть широкое небо. – Мы были умнее и знали, что не хотим побираться у дверей других. Мы хотели выйти. Люди вроде Богла – они хотели, но не слишком сильно. Извини, если ты считаешь этот ответ некрасивым, Ли, но это правда. О таких вещах узнаешь в зале судебных заседаний: люди обычно получают то, что заслуживают. Знаешь, одно из преимуществ, которое появляется у тебя вместе с детьми, состоит в том, что у тебя нет времени сидеть в гамаке и предаваться депрессии, оттого что ты не можешь найти ответы на абстрактные вопросы. С моей точки зрения, твоя жизнь сложилась. У тебя муж, которого ты любишь и который любит тебя, и он не перестанет тебя любить, если ты скажешь ему правду о том, что тебя мучает. У тебя есть работа, друзья, семья, место, куда… – сказала Натали и продолжила свой жизнерадостный список, но она поняла, что к тому времени автоматически стала говорить о собственном списке, а единственной мыслью, которая занимала ее, был Фрэнк и огромное желание поговорить с ним.

– Поговорим о чем-нибудь другом, – сказала Ли Ханвелл.

По газону пришли Мишель с Наоми, подносом с выпивкой, двумя кружками-непроливайками и бутылкой белого вина с бокалами.

– Она говорит? – спросил он.

– Она говорит, – сказала Ли.

Мишель налил вина взрослым.

– Пожалуйста, – сказала Ли, принимая бокал. – Я не хочу делать это при детях. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Я, кажется, знаю, что случилось на Альберт-роуд, – сказала Натали Блейк.

Первым делом они отправили электронное письмо. На «горячую линию» сайта полиции, анонимно. Но это показалось им охолаживающим действом, недостаточным, и, отправив письмо, они уставились на экран, чувствуя разочарование. Они решили позвонить в килбурнское полицейское отделение.

– Как минимум, – сказала Ли Ханвелл, которая словно зарядилась новой энергией, – у полиции могут возникнуть вопросы к Натану Боглу. Судя по тому, что ты сказала. В дополнение к тому, что нам уже известно. О его характере. Как минимум, он человек, к которому у полиции могут быть вопросы.

Определенно человек, к которому могут быть вопросы.

– Ты права, – сказала Натали Блейк, – так и нужно поступить.

И несколько минут спустя, когда они еще раз перебрали противоречивые составляющие истории, Ли вернула те же слова Натали.

Через стеклянную дверь они смотрели на детей, бегающих по газону. Ли нашла в Интернете номер телефона. Натали набрала. Говорила Кейша. Кроме того факта, что телефон она вытащила из своего кармана, весь процесс напомнил ей не что иное, как звонки двух подружек-школьниц нравившимся им мальчикам. Всегда немного на взводе, две головы, прижимающиеся друг к дружке, с трубкой посередине.

– Я хочу сообщить вам кое-что, – сказала Кейша Блейк, маскируя свой голос своим голосом.

Благодарности

За создание времени: Марию Шопову, Шэрон Сингх, Ситу Узман, Свободу ©, Самоконтроль ©.

За создание автора: Ивонну Бейли-Смит.

За чтение этой книги: Саймона Проссера, Джорджию Гарретт, Энн Годофф, Сару Мангузо, Джемму Сейфф, Хилтон Алс, Тамару Барнетт-Херрин, Сару Вулли, Девору Баум, Сару Келлас, Дэрри Пинкни, Дэниела Келмана, Анелайз Чен, Джоша Аппиньянези.

За знание местности: Джима Форда, Лена Сноу.

За знание закона: Элисон Макдональд, Мэтью Райдера.

За вдохновение: «Черный дом» Колина Джонса, ставший моделью для «Гарви-Хауса».

За идеальную дружбу: Сару Келлас.

За все, что сказано выше, за гораздо большее, за все: Ника Лейрда. Спасибо.

* * *

«Северо-Запад» по праву можно считать наиболее экспериментальным романом Зэди Смит. Сама писательница признает, что вдохновлялась такими мастерами стиля и формы, как Вирджиния Вулф и Дженнифер Иган. В книге, где каждый герой имеет свой неповторимо яркий голос, невозможно не услышать то, о чем говорит Зэди Смит: как пронести себя сквозь тяготы и препятствия жизни? Как не потерять свою личность в процессе? Или же это от нее мы и пытаемся сбежать?

«Северо-Запад» – намеренное низложение. Литературный талант позволяет Смит раздвинуть привычные границы нарратива, чтобы отыскать правду, какой бы дерзкой и болезненной она ни была.