Алиев снова встречал в Баку важного гостя из Москвы – на этот раз президента РФ Владимира Путина. 10 января, выступая на церемонии присуждения ему почетной докторской степени в одном из бакинских университетов, Путин сказал, что у него есть сюрприз для Алиева – и вручил ему копию диплома об окончании ленинградской школы КГБ (в то время – МГБ).

Президент России тоже был выпускником этой школы; в те годы, когда Алиев, дослужившись до звания генерал-майора, вернулся в гражданскую жизнь и руководил Коммунистической партией Азербайджана, Путин в звании майора работал в дрезденской резидентуре КГБ.

Во время уже упоминавшегося ужина в 1998 году Алиев сказал, что всегда считал себя в первую очередь тюрком, и действовал, исходя из этого. Я не вижу здесь лицемерия: насколько я понимаю, Гейдар Алиев был из тех людей, которые всегда делают только то, в правильности чего убеждены; когда правильным становится что-то другое, меняется и их поведение, и они не видят в этом никакого противоречия. Подобно татарину Мирсаиду Султан-Галиеву, который после революции 1917 года примкнул коммунистам, а потом разошелся с ними по национальному вопросу, Алиев воображал себе некий «тюркский коммунизм», к которому надо идти с томиком Маркса в одной руке и Кораном в другой[411]. По совпадению, татарская фамилия Галиев соответствует азербайджанской фамилии Алиев.

По тем же самым причинам я не вижу неискренности в словах узбека Рузи Назара, сначала служившего нацистам, а потом работавшего в ЦРУ: он тоже говорил, что все, сделанное им, было сделано во имя блага тюркских народов. Он, как и Алиев, считал верным всякий путь, ведущий к цели, и не видел здесь противоречия.

Теперь переходим к рассказу о Назаре.

Рузи Назар – ЦРУ

Предложение о совместной операции

Он приехал из Мюнхена, чтобы провести несколько важных встреч. Некоторое время пробыл в Стамбуле, а на тот вечер у него был куплен билет в купе ночного экспресса, идущего в Анкару, где его ждали переговоры с высокопоставленными лицами. Чтобы провести время до отправления поезда и поужинать, он вышел на проспект Истикляль и остановил выбор на ресторане «Хаджи Абдулла», который нравился ему еще с прошлых визитов в Стамбул – так вкусно там готовили традиционные блюда турецкой кухни. Он уже заканчивал трапезу, когда на улице началось сущее светопреставление.

Он быстро расплатился и вышел из ресторана. Беснующаяся толпа била витрины, срывала вывески, грабила магазины. Впоследствии Эрик Кунихольм, один из высокопоставленных агентов ЦРУ, сообщит своим нью-йоркским коллегам: «Демонстрации против присутствия Греции на Кипре переросли в восстание против иностранцев[412], против христиан»[413].

На календаре было 6 сентября 1955 года. Гёксин Сипахиоглу, сотрудник редакции маленькой газеты «Истанбул Экспрес», по своей инициативе издал выпуск-молнию с новостью о том, что в греческих Салониках кто-то бросил гранату в дом, где родился Ататюрк – и на улицы выплеснулись разъяренные толпы.

С виду это было похоже на стихийную вспышку народного гнева, но впоследствии выяснилось, что беспорядки начались вовсе не сами по себе – за ними стояло общество «Кипр – турецкий остров». Наводнившие улицы толпы (частично состоявшие из жителей других городов, привезенных в Стамбул накануне) принялись громить, жечь и грабить дома и магазины, принадлежавшие, как правило, грекам – но пострадали и представители других немусульманских меньшинств. В результате погромов, продолжавшихся два дня (6 и 7 сентября) погибло тридцать человек. Имели место изнасилования. По данным из официальных источников, пострадало 4212 домов, 1004 магазина или офиса, 73 церкви, 26 школ, два монастыря и одна синагога.

Через некоторое время появилось предположение, что человеком, бросившим гранату в дом Ататюрка, был агент Национальной службы безопасности, предшественницы НРО, турок из Западной Фракии[414] по имени Октай Энгин. Греческая полиция задержит Энгина, после чего он будет выдан Турции, получит турецкое гражданство, поступит на службу в полицейскую разведку, в период между государственными переворотами 12 марта 1971 года и 12 сентября 1980 года будет занимать должность заместителя начальника политического управления Министерства внутренних дел, а затем побывает губернатором Эскишехира и Нигде[415]. Много лет спустя генеральный секретарь Совета национальной безопасности, генерал в отставке Сабри Йирмибешоглу скажет в интервью журналисту Фатиху Гюллапоглу: «События 6–7 сентября были специальной операцией, искусно спланированной и осуществленной. И цели своей она достигла…»[416].

Мир узнал о стамбульских погромах не от американского, а от английского агента (разумеется, работавшего под маской журналиста). 11 сентября в газете «Сайндей Таймс» был опубликован репортаж под заголовком «Большие беспорядки в Стамбуле», автором которого был некий Ян Флеминг. Он был сотрудником MI6 и в Стамбул приехал в качестве «советника по связям со СМИ» главы Скотленд-Ярда, который принимал участие в международной конференции полицейских служб, прошедшей 5 сентября в отеле «Хилтон» (открывал ее министр внутренних дел Турции Намык Гедик). Флеминг уже тогда был мастером слова, но Джеймс Бонд, агент 007, еще не успел прославить своего создателя.

В одном из самых известных романов Флеминга о Джеймсе Бонде, «Из России с любовью», опубликованном в 1957 году, через два года после событий 6–7 сентября, рассказывается о борьбе между MI6 и советской военной контрразведкой СМЕРШ, а действие происходит в Стамбуле.

В Стамбуле бушевали беспорядки, но у агента ЦРУ Кунихольма были свои планы, да и оставаться здесь было опасно. «Глядя на отражения пылающих церквей в Босфоре», он перебрался в азиатскую часть города, на вокзал Хайдарпаша, и сел на поезд в Анкару. В столице у него были назначены встречи с министром внутренних дел и главой НСБ.

В те времена Министерство внутренних дел располагалось там же, где и сейчас, – в одном из зданий, спроектированных австрийским архитектором Клеменсом Хольцмайстером, который после аннексии Австрии нацистской Германией в начале 1938 года попросил политического убежища в Турции, где, собственно, начал работать еще за десять лет до того[417]. А вот НСБ располагалась в здании напротив парка Генчлик, где теперь находится Управление государственных театров и Малый театр.

Документы свидетельствуют о том, что Кунихольм встречался с министром внутренних дел, но точной даты не сохранилось, так что мы не знаем, кто именно был тем министром. Намык Гедик после событий 6–7 сентября ушел в отставку (10 сентября), и на посту его сменил министр обороны Этхем Мендерес[418]. Поэтому с кем именно говорил Кунихольм, неизвестно.

Зато мы точно знаем, кто возглавлял НСБ: Бехчет Тюркмен[419]. Он выдвинулся из рядовых в офицеры, затем перешел служить в разведку.