Я рассказала сначала Лукасу, потом Зейну о воспоминании, которое «5-й Круг» каким-то образом испортил и скормил мне. Как они использовали Ориона, чтобы доставить его, или, может быть, в той камере была магия. В любом случае, сокращенная версия была полуправдой — ложью. Ложь предназначалась для того, чтобы сломать меня. Заставить меня возненавидеть себя и поверить, что я заслуживаю наказания, а затем смерти.

Я проглотила полный рот креветок. — Так почему же я не могу перекинуться до полнолуния? У меня нет медальона, и я уже несколько недель не принимала эти подавляющие таблетки. У меня должны быть все мои гибридные способности, верно?

— Ты могла бы это сделать, если бы очень постаралась, но твое тело никогда раньше этого не делало — во всяком случае, полностью не перекидывалось, — так что тебе не к чему прибегнуть в памяти. Полнолуние заставит тебя перекинуться. Потом будет легче менять форму по команде. — Лукас отправил в рот еще одну ложку макарон.

Кейд, как обычно, молча сидел слева от меня. Все его внимание было сосредоточено на еде, или, по крайней мере, так это выглядело. Я была уверена, что он прислушивался к каждому слову нашего разговора.

— Что ты думаешь об огне? — Спросил Зейн с другой стороны от меня.

Точно. Пламя, вырывающееся из моих когтистых пальцев. Очевидно, это была магия. Оборотни не обладали такого рода магией, только какой-то таинственной силой, которая позволяла им изменять форму, обладать обостренными чувствами, силой и скоростью.

— Известно, что ведьмы творят магию, когда достигают половой зрелости, — сказала я. — Часто это хаотично и спонтанно. Это не то, что мы можем контролировать, пока не получим наши волшебные палочки из академии. Я бы не придавала этому большого значения. В то время я была в отчаянии.

— Милая, ты полна сюрпризов. Я думаю, нам никогда не следует недооценивать тебя.

Только самые могущественные ведьмы могли творить магию руками, и даже тогда это было ограничено. Я не была одной из них. Без палочки я была бесполезна.

Я прожевала сочную креветку. — Я хочу отомстить.

— Я знаю, — сказал Зейн. — Ты сказала об этом в первую ночь после своего возвращения. После того, как мы разберемся с «Затмением», мы обратим наше внимание на Форреста и «5-й Круг.

— Я знаю. Но я имею в виду, я хочу отомстить. — Я сглотнула, когда три пары глаз встретились с моими. — Я хочу научиться защищаться, стрелять, использовать заклинания, которые причиняют вред — те, которым нас не учат в академии. Форрест пытался сломать меня, и ему это почти удалось. Какое-то время я хотела умереть, чтобы покончить со всем этим. Теперь я хочу вернуть все, что он у меня украл. Мою семью, мое достоинство, мое самоощущение — гребаную кожу на моей спине. Все. — Мое заявление было встречено молчанием. Боссы обменялись взглядами, которые я не смогла прочитать.

Наконец, Зейн сказал: — Очень хорошо. Сэмюэль — наш лучший ведьмак. Он научит тебя магии.

— Я научу тебя сражаться как волк, когда придет время. — Глаза Лукаса сверкнули золотом. — Я научу тебя стрелять. Завтра мы отправимся на стрельбище.

— Спасибо. — Они собирались дать мне то, чего я всегда хотела: навыки выживания. Мой желудок сжался от трепетного предвкушения. Мне не терпелось начать.

— Ты будешь тренироваться со мной в спортзале, — сказал Кейд. — Ты научишься сражаться в своем человеческом обличье.

Я была так потрясена его предложением, которое прозвучало больше как приказ, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. — Я буду учиться сражаться против тебя? — Серьезно, фейри был больше меня в два раза.

Половина его рта приподнялась в ухмылке. — Совершенно верно, маленькая ведьма. Если ты сможешь победить меня, то сможешь выстоять против любого.

Я мысленно застонала. Я имею в виду, я хотела научиться драться, но кто знал, какой ад приготовил для меня Кейд. Он никогда не предлагал ничего, к чему не были бы приложены определенные условия. За каждым комплиментом следовало оскорбление. Каждую услугу, о которой я его просила, я подсчитывала в уме, зная, что однажды он обналичит их. Пока две. Тренировки меня будет третьей?

— Ты верно подметил, — признала я. Как только я овладею этим человеком-горой, я смогу защитить себя от кого угодно.

— Хорошо. Мы начнем на этой неделе. Теперь у тебя будет полно дел. — Он снова стал игнорировать меня, уткнувшись в свою тарелку.

— Как я уже говорил, — мягко заговорил Зейн, — если ты хочешь участвовать, то будешь участвовать до конца. Ты будете приходить ко мне в офис по вечерам, чтобы узнать о нашем бизнесе. С сегодняшнего вечера ты официально являешься членом Синдиката «Пенумбра».

Кейд хмыкнул, коротко кивнув.

В глазах Лукаса появились морщинки от улыбки.

Заявление Зейна и согласие с ним других боссов вызвали у меня трепет. По какой-то причине эти слова показались мне правильными, когда они поселились в моей голове, в моем сердце. Мое место здесь. Я докажу это им всем. Меня возбуждало нечто большее, чем власть, которой они обладали. Больше, чем возможность отомстить тем, кто терроризировал меня всю мою жизнь, забрал моих близких и развратил единственную семью, которая у меня осталась.

Я могла, наконец, перестать убегать и прятаться. Я могла вернуть силу, украденную охотниками. Вернуть себе свободу и способность управлять своей жизнью, не опасаясь их на каждом шагу. Мне больше не нужно было быть самой по себе. Одной. Впервые я не побоялась поделиться своими проблемами с другими людьми. Охотники уже пытались уничтожить Синдикат «Пенумбра» и потерпели неудачу. Я должна была видеть это более ясно в то время. Они потерпели неудачу.

Наконец-то «5-й Круг» встретился с достойными соперниками. И я была частью команды, которая собиралась уничтожить их. У меня чертовски кружилась голова.

Я замерла, когда стол и мой стул задрожали. Посуда зазвенела, когда локализованное землетрясение потрясло особняк. Все прекратилось так же внезапно, как и началось.

Я взглянула на Зейна. — Означает ли это, что я также нахожусь под тем же проклятием? Как член «Пенумбра»?

— Я понятия не имею. Если мы не нарушим это, ты можешь умереть вместе со всеми нашими домочадцами. Но поскольку ты здесь, чтобы помочь нам с этим, я не нахожу причин для беспокойства. — Он сделал глоток густой темно-красной жидкости в своем стакане. — Кроме того, твоя душа связана с нашей, несмотря ни на что, будь то проклятием или нет.

Мои губы приоткрылись от напряжения в его черных глазах. Это был он…