Я гадала, где сейчас ее палочка, потом заметила, что она лежит на ковре в другом конце комнаты. Должно быть, он забрал ее у нее и бросил туда.

Он махнул рукой в нашу сторону. Нож блеснул, когда на нем отразился свет. Обычно он не был вооружен. Мой желудок скрутило узлом. Сегодняшняя ночь не была похожа на другие. Должно было случиться что-то плохое.

— Вы две никчемные сучки. Никчемные. Я собираюсь забрать своего сына и уехать.

— Нет! — Мама отпустила меня и двинулась, чтобы загородить ему проход.

Он сделал выпад. Нож полоснул ее по шее. Мгновенно выступила струйка крови, которая залила ее белую ночную рубашку. Она закричала. Он занес руку назад, чтобы ударить ее снова.

Мое зрение обострилось. Мучительная боль охватила мое тело, когда оно забилось в конвульсиях. Темная шерсть покрыла мою кожу, хотя я продолжала стоять на двух ногах. Мои ногти удлинились и заострились. Мои чувства стали чрезмерно чувствительными.

Как только агония утихла, мной руководил инстинкт. Я набросилась на этого человека, который был похож на моего отца, но не мог им быть — не сегодня. Мои когти вонзились ему в спину. Этого было достаточно, чтобы отвлечь его внимание от мамы.

Он повернулся ко мне, его обычно добрые глаза горели яростью. Шагнув вперед, он взмахнул ножом в воздухе в нескольких дюймах от моей шерсти. Я отскочила назад и ударила его поперек руки. Лезвие упало на пол. Он, пошатываясь, направился к прикроватному столику, потянувшись за своей палочкой. Я зарычала. Прыгнув на него, я царапалась и кусалась и не сдавалась, пока мужчина не упал на колени. Он рухнул в лужу крови.

Мамин крик отвлек мой взгляд от его безжизненного тела. Она отпрянула; глаза расширились от ужаса. Поднявшись на ноги, она помчалась по коридору к комнате Ориона.

Я снова сосредоточилась на мужчине — моем отце. Ужас и паника нахлынули на меня, как приливная волна. Запрокинув голову, я завыла. Звук был таким чужим, таким неправильным. Агония потери пронзила мою грудь. Я закричала, звук вышел гортанным и хриплым.

Языки пламени вырвались из кончиков моих когтей. В ужасе я замахала руками, пытаясь остановить это, но от этого движения огонь только распространился. Загорелись одеяла, затем шторы. Это распространялось подобно сверхъестественному аду, пожирающему дом.

Я выбежала в коридор. Мое тело приняло полностью человеческий облик. Мои руки были измазаны кровью. На деревянном полу остались алые следы. Огонь продолжал бушевать вокруг меня, становясь все жарче с каждой секундой.

— Мама! — Я закричала. — Папа!

Из меня вырвался всхлип, и внезапно я вернулась в настоящее. Я тяжело дышала, мое сердце пыталось выскочить из груди. Мой взгляд остановился на серых глазах Кейда. Они были нежнее, чем я когда-либо видела. Он провел большими пальцами по моим щекам, вытирая слезы, затем опустил руки.

Я отшатнулась назад. — О Боже мой. О Боже мой. Воспоминание во всей его полноте было слишком тяжелым, чтобы его обработать. Я убила своего отца. Теперь это стало фактом. Кто-то также похоронил это воспоминание в моем сознании.

Внезапно я перестала дышать. Я собиралась упасть в обморок. Кейд обхватил меня огромной рукой за талию как раз в тот момент, когда мои колени подогнулись.

— Черт. Эмма, дыши. — Он усадил нас на скамью для гирь. Магия фейри пронеслась по моей коже, затем проникла под нее, и паника утихла достаточно, чтобы я могла вдохнуть воздух, в котором отчаянно нуждалась. Я сделала несколько глубоких вдохов, прислонившись к боку Кейда, его рука поддерживала меня. Я вдохнула его запах и попыталась успокоиться в настоящем, а не в ужасном прошлом.

— Я монстр, — пробормотала я, чувствуя странное оцепенение.

— Твой отец был чудовищем.

— Нет. Только иногда. — Я фыркнула.

Он выводил круги на моей спине. В ответ я вздрогнула, рана все еще болела в моем воображении, если не в реальности.

Кейд выпрямился и отстранился. — Ты не сделала ничего плохого.

— Как ты можешь так говорить? — Я пристально посмотрела на него.

— Ты спасла жизнь своей матери. — Его челюсть на мгновение сжалась. — По крайней мере, у тебя был один родитель, которого стоило спасти. — Он встал. — Это все, что тебе было нужно? Ты получила ответы на свои вопросы?

— Да. Спасибо.

Он что-то проворчал в ответ и направился к двери. К моему удивлению, на пороге он обернулся и спросил: — С тобой все будет в порядке?

Я кивнула. Развернувшись, он исчез в коридоре. Как он мог быть таким спокойным после такого воспоминания? Казалось, это не произвело на него никакого эффекта, что навело меня на мысль, что он был свидетелем худшего — гораздо худшего. Я отогнал эту мысль.

Теперь я знала правду о той ночи. Во многих отношениях это было хуже, чем урезанная версия, в которой я выглядела как подросток-маньяк-убийца. Когда я вспоминала своего отца, я никогда не думала о тех временах, когда он был другой версией самого себя. Я всегда вспоминала, как они с мамой были счастливы вместе, семейные пикники и школьные мероприятия. Никогда этого пьяного насильника.

Я сделала долгий выдох. Мои действия были оправданны — ужасны — но разумны, учитывая ситуацию. Если бы я не остановила его, он убил бы маму, и, вероятно, меня тоже. Кто знал, что он сделал бы с малышом Орионом? У меня волосы на голове встали дыбом.

Взяв себя в руки, я встала, неуверенная в том, куда собираюсь идти. Мне нужно было время подумать в одиночестве. Каждый раз, когда я открывала для себя одну истину, возникали другие вопросы. Кто спрятал это воспоминание? Вероятно, моя мама. Магия разума была более распространена среди фейри, но мама была могущественной ведьмой, так что она могла это сделать, не желая, чтобы я жила с чувством вины. Было ли это ее единственной причиной?

По коридору раздались шаги, и в дверях появился Лукас. Его золотистые волчьи глаза нашли меня. — Ты в порядке? Кейд сказал, что я тебе нужен.

Знал ли он это?

— Я в порядке. Я готова поговорить с тобой сейчас.

15

ЭММА

— У нее дар полуформы, как и у меня, — сказал Лукас, улыбаясь мне глазами с другого конца обеденного стола. Мы ужинали в гостиной Зейна, совсем как в старые добрые времена — вчетвером, сидя перед пылающим камином, а на столе было много еды. За