над горизонтом, пернатая орда сразу начинала петь серенады новому дню. Я ожидала, что его высочество как обычно обозначит подъем какой-нибудь жизнерадостной фразой типа "До чего же прекрасно спать на свежем воздухе под звуки набегающих волн", Но Лоран неожиданно с сомнением произнес:

— Это за нами что ли?

Девушки словно по команде из положения лежа приняли положение сидя, как куклы неваляшки и повернули головы в сторону моря чтобы одновременно узреть чудо — корабль под алыми парусами! Да-да, именно так! Несколько мгновений пока солнце поднималось над водной гладью, благодаря ракурсу оно умудрилось окрасить обычные паруса в насыщенный красный цвет. Всего секунд пять длился обман зрения, за которые мы с девчонками пережили целую гамму положительных эмоций — веру в чудо, надежду на счастье, любовь до гроба. Уверена, каждая из нас затаила дыхание и на миг представила за штурвалом этого сказочного судна своего Грэя. Даже у меня привычной ко всяким киноэффектам захватило дух. Но светило поднималось, кораблик двигался, и паруса быстро побледнели, а затем и вовсе сделались привычными и обычными, но коктейль из приятных ощущений рассасываться не спешил.

— Вы видели? — ахнула в сиреневом и невольно рассмеялась. — Девчонки, это знак!

— Это игра света, — сумничал Лоран, за что был награжден насупленными взглядами десяти пар голубых глаз, но его это не смутило, он еще и объяснять принялся: — Рассвет подсветил паруса и нам показалось…

— Да не в этом дело! — воскликнула я, поддерживая девушку. — Главное мы это видели! И это точно знак.

Леди мечтательно закатили глаза и согласно закачали головами.

— Знак чего? — недовольно переспросил Филь, видимо, не ожидавший от меня "измены".

Он ведь здесь как я могла любоваться чужими парусами? А как я могла не любоваться? Да будь у меня муж, трое детей и пятеро внуков все равно бы сердечко забилось чаще в ожидании чуда. Тут ни возраст, ни статус роли не играют тут важна наша душевная женская организация, всегда стремящаяся к прекрасному. Не знающие эту замечательную историю могли бы ужаснуться и окрестить паруса кровавыми, но мы-то в курсе, поэтому и ассоциации возникают самые радужные — есть на свете человек готовый ради меня на поступок! Я любима! Эх, мужчины, учитесь романтике у Александра Грина.

Я снисходительно улыбнулась парню.

— Того что всем привалит счастье! Ведь это умудриться надо, поймать нужный момент, чтобы узреть настоящее чудо! Спасибо, чайки, за то, что разбудили вовремя! — поблагодарила голосистых птичек, воздев руки к небу, и только после этого спохватилась: — Ой, это же за нами спасатели приплыли! Ура! Отправляемся домой! Нам на свои шлюпки грузиться? А, Лоран?

— Погоди, пусть поближе подойдут, — ворчливо отозвался принц и крикнул морячкам: — Стив, Джексон, кто к нам идет? Какое судно?

— Пока плохо видно, далеко, — отозвался вглядывающийся вдаль кок. — Но вроде бы "Бархатная роза".

Умеют же капитаны красивые названия придумывать! Я свернула одеяло, тюфяк и схватила свой чемодан. Домой, домой! К деткам, к удобствам, к Ататашке. И пусть принц свои сердечные дела сам решает. Заметила краем глаза, что наши матросики сегодня даже костер не развели, чтобы приготовить завтрак. Значит, знали, что отбываем. Вот и славненько. Надоел мне этот цирк. И ладно бы я была, как в книгах пишут настоящей распорядительницей конкурса, и могла бы организовывать, контролировать, на что-то влиять… Нет, веса не имею и своего парня потерять рискую каждую минуту. Сказочницей я здесь работала — не засыпали красотки, не послушав очередную историю. Да и красавцы тоже. Поначалу я сглупила и после "Робинзона Крузо" пересказала "Ромео и Джульетту". Думала море из берегов выйдет — столько было слез! Но "Три мушкетера" после этого пошли на "ура".

Дальше события лично для меня начали развиваться в ускоренном темпе. Оказавшись в выделенной мне каюте, я первым делом привела себя в порядок и переоделась в свежий костюм. В Китояр вернусь, словно действительно на выставке побывала. Хотя… теперь ведь можно рассказывать? Девчонки же молчать не будут. Точно! Не зря я все ракушки, подаренные Филем, в чемоданчик упаковала и еще пару ложек сорвала Моргану с Дафной показать. Хочу такой оригинальный куст во дворе посадить. Пусть детишки играются.

Поднявшись после этого на палубу, поняла, что не одна я такая умная. Леди отмылись и тоже сменили платья. Все! Я их теперь различаю с трудом. Сильвия больше не в зеленом, а в голубом и остальные кардинально поменяли цвета. Это обстоятельство нисколько не расстроило — вечером уже буду дома и с этими девушками больше не пересекусь.

Лорана на пристани ожидала королевская карета, но мы с Филем не стали напрашиваться в попутчики, предвкушая скорейшее воссоединение с "семьей", наняли свободный экипаж и покатили домой. В приюте оказались поздно вечером, когда дети уже спали, а взрослые сразу организовали чаепитие и поздний ужин. Собрались все кроме деда Жана и Ататашки. Старик и бельчонок знатные сони. Дархан моему возвращению радовался как ребенок, вытирая со лба эфемерный пот. Мол, не по нему такая ноша он обычный возница и не привык чем-то заведовать. И это мой завхоз говорит? Можно подумать я привыкла. Но… да, привыкла. Летела как на крыльях. Откровением для сотрудников стало, что ни на какой выставке мы не были, а провели несколько дней на необитаемом острове.

— Ох, святая Олифания! — испугано вскрикнула Дафна, услышав о шторме. Бедной женщине одного раза хватило с лихвой, чтобы бояться стихии всю жизнь.

— Как же вы там питались? — нахмурился Морган и сердобольно пододвинул мне тарелку с пирожками.

— О, не волнуйтесь! Нас кормил самый настоящий кок Джексон, — рассмеялся Филь. — Мы ели просто волшебные блюда, поэтому леди даже обратно не просились.

— Кок с "Мечты"? — ахнул повар и уважительно покачал головой. — Он мастер. Его знаете, как на другие суда переманивают? Вот бы познакомиться.

— Я его в гости пригласила, — сообщила засиявшему от счастья парню и, боковым зрением заметив стоящую в дверях Ладу с братишкой на руках, спросила: — Ты почему не спишь?

— Госпожа Лиза, вы вернулись! — улыбнулась девочка и, ухватив ребенка удобней, объяснила: — Томик пить захотел вот я и спустилась. Морган говорил можно…

— Конечно можно! Томик, солнышко моё! — я протянула руки и позвала: — Иди ко мне, мой хороший.

Думала, мальчонка зажмется, уткнется в сестринское плечо, но он солнечно улыбнулся и потянулся ко мне. Даже мелкий меня признал. Посадила на колени, велев Ладе сбегать на кухню за водой и потискала пупсика от души. Как же я их всех полюбила! Его величество может меня теперь шантажировать тридцатью одним ребенком. Устроит еще один конкурс, и