— Я всегда исполняю приказы.

— Исполнить с надлежащим тщанием и усердием.

— Как и любые приказы.

— И вы его исполнили?

— Я не буду это обсуждать.

— Вы говорили кому то об этом приказе

— Нет — сказал Сонтаг и солгал

— Вы в этом уверены?

— Да, сэр.

— Тогда каким образом, об этом приказе узнал Конгресс США?!

— Простите, сэр, у меня нет ответа на этот вопрос

— Конгрессмен Слейтер — сторонник мира, он ненавидит нас. Он потребовал слушаний, и что главное — у него была копия вашего отчета командованию. Где вы написали, что операция невозможна, так?

…

— Информация уже в Конгрессе, поздно что-то скрывать

— Сэр, об этом я знаю только с ваших слов

Тип решил зайти с другой стороны

— Ваши родители были военными?

— Отец был.

— Вы родились на военной базе, так?

— Да, сэр.

— Вы уважаете своего отца?

— Да, сэр.

— А армию?

— Я в ней служу, сэр.

Вообще то этот тип не заслуживал обращения «сэр». Но его отец так обращался к самой последней твари и он научился у отца

— Вы любите Соединенные штаты Америки?

— Я их защищаю, сэр.

— Вы не ответили на вопрос

— У меня нет иного ответа.

— Видите ли, Сонтаг. Те ублюдки, которые сейчас мешают одержать нам победу, раскатать в блин этих желтолицых негодяев — они тоже думают что любят Соединенные штаты Америки. Они думают что спасают страну от обезумевших милитаристов и всё такое. Но на самом деле они любят Америку любовью педерастов. Благодаря им наша страна становится все слабее, а наши враги — все сильнее…

Открылась дверь

— Давай-ка выйдем, Итан.

Очкастому не осталось ничего кроме как подчиниться.

— Сэр, я… — начал Итан, когда они оказались в другой комнате

— Послушай меня, Итан. Я навел справки об этом Сонтаге. Его отец служил в ВВС. Никаких нареканий, есть награды. И этот парень так же служит достойно. В конце концов, как он мог передать информацию людям Слейтера если он все время, не вылезая, сидел на Нагорье?

— Да он же писник, сэр! Сторонник мира!

— Это у него на лице написано?

— Он почти не скрывает скептицизм в отношении миссии.

— Как и половина Комитета начальников штабов. Большая надо сказать, половина.

…

— Утечка произошла где-то здесь, Итан. В штабе. Здесь скрывается полно маменькиных сынков, которые только и видят, чтобы ткнуть нас носом в дерьмо.

— Я хочу проверить этого типа на детекторе лжи

— Мне плевать, что ты хочешь, Итан. За контрразведку здесь, в штабе — отвечаешь ты. И ты дело провалил, если это произошло. И я тебе не позволю сделать того парня крайним в этой истории, чтобы скрыть собственные ошибки и разгильдяйство!

— Сэр, я…

— Больше здесь не работаешь. Собирай вещи, самолет через два часа.

Короче говоря, вся эта история кончилась предельно плохо. Конгрессмен Слейтер, известный «голубь мира», он разве что и сам не полетел в Ханой чтобы сфотографироваться на сидении наводчика зенитной установки — получив материалы о том что Комитет начальников штабов и командование ВВС США исследует возможность применения ядерного оружия — слил все в прессу, а пресса — подняла хай. Среди журналистов тогда было не встретить того кто бы не ненавидел войну. Конгресс моментально направил все запросы в Пентагон и провел законопроект о запрещении финансирования любых исследований такого рода. В Пентагоне, где и так уже боялись штурма здания агрессивно настроенными участниками «маршей мира» и где уверенности не было ни в чем, в том числе и в том что Конгресс вообще откроет финансирование на следующий год — испугались и сдали назад. Вместе с этим умерла и идея операции Сертен Коронет — полномасштабной атаки на столицу противника. Желающих рисковать не было.

Сонтаг еще какое-то время болтался при штабе, отвечая на вопросы, но никто ничего так в итоге и не выяснил, потому что не хотел выяснять. Потом его решили убрать от греха подальше, отправили в Штаты. Там он узнал много нового и интересного про свою семейную жизнь. А потом… потом ему пришло первое письмо.

Танг-Сон-Нат. Кохинхина. 1975 год

Они были завоевателями, а для этого нужна только грубая сила, — хвастаться ею не приходится, ибо она является случайностью, возникшей как результат слабости других людей…

Джозеф Конрад. Сердце тьмы

Про падение Кохинхины говорить сложно… никто не верил, что оно будет, и тем не менее — оно состоялось перекроив всю карту региона и создав новый очаг напряженности. С падением Кохинхины можно было окончательно говорить о окончании эры колониализма в Юго-Восточной Азии и окончательной стабилизации Сферы совместного процветания, что означало еще более жестокий колониализм азиатов азиатами же.

Надо сказать, что этого никогда не произошло бы, если бы не совершенно новая стратегия азиатов, в корне отличающаяся от всего, с чем западный человек сталкивался до этого. Считается, что есть состояние войны и есть состояние мира и между ними есть некая грань, переход. Эта война стала первой, где было достигнуто и устойчиво поддерживалось состояние «не-мира». Кохинхина проиграла не потому что не могла одерживать военные победы над своими врагами — после Парижских соглашений, эта страна осталась с самой сильной и технически оснащенной армией региона, если не считать конечно Японскую императорскую армию. Кохинхина проиграла потому что ни государство, ни общество больше было не готово выносить это состояние «не мира», люди морально были готовы проиграть только бы прекратились убийства и нападения.

Архитектором победы — назвали Вон Нгуен Гиапа и это было правдой. Сын учителя, не имевший военного образования, он тем не менее выиграл одну из тяжелейших и самых продолжительных войн новой истории за счет стратегии ведения войны, которую он сам и разработал. В отличие от классической войны — эта стратегия размывала границы между политической и военной борьбой, между фронтом и тылом, между военными и гражданскими. В военных академиях — она стала известна как стратегия «тотального действия».

В понимании Гиапа, ныне бесследно исчезнувшего в застенках секретной полиции[129] война включала в себя три стадии, причем военная кампания могла не только «повышать», но и «понижать» градус по необходимости, Гиап никогда не понимал смысла «решающих сражений» и считал, что победы можно достичь непрерывными мелкими изматывающими действиями. История показала что он был прав.

Первая стадия войны — политическое действие. Она включает в себя пропаганду на территории врага, создание мелких групп своих сторонников, убийства мелких чиновников и полицейских. В целом, она очень напоминает тактику недоброй памяти