Шрифт:
Закладка:
Но он — вставит им палку в колеса. Какую сможет. А там посмотрим…
Каждую неделю, а иногда и два раза в неделю — к ним прилетал самолет. Это был гражданский самолет транспортных подрядчиков Эйр Америка, он доставлял еще немного боеприпасов и продовольствия, забирал информацию, раненых и тех, кому пришел срок сваливать из этой долбанной дыры под названием Нам к блинчикам с кленовым сиропом, тыквенному пирогу и свободной любви. Последние были счастливчиками, он сам видел, как один парень на базе Танг-Сон-Нат, поднимаясь по трапу Боинга, который должен был унести их отсюда — одновременно и плакал и смеялся…
Вертолет на этот раз был американский, обычный Белл, старый — их уже начали менять на двухдвигательные, но этот был старый, с одним. Здесь была посадочная площадка, потому вертолет ненадолго сел и пулеметчик, который всегда летал с экипажем — начал выкидывать из десантного отсека ящики с патронами, мешок с почтой и упаковки сушеного мяса. Сонтаг был на площадке и помогал, при этом он заметил, что у вертолетчика вместе с жетоном смертника — висит самодельный знак писников[128].
— Что нового на базе? — спросил Сонтаг
— Да ни хрена, все по старому — отозвался пулеметчик
— Давно здесь?
— Полгода. Дождаться не могу.
— А это что за хрень? — Сонтаг указал на знак
— Это? Да так…
— Ты откуда?
— Из Фриско…
— Свободная любовь и все такое?
— Типа того.
Сонтаг решился
— Зайди по возвращении, передай это в секретную часть. Окей? Там на пакете написано, кому именно.
— Да не вопрос. А что это?
…
— Секретные документы?
— Они самые.
Сонтаг и этот пулеметчик посмотрели в глаза друг другу, пулеметчик хлопнул его по плечу
— Передам, если на обратном пути не собьют.
— Премного благодарен.
— Долго тебе еще здесь?
— Месяц как минимум.
— Ну, удачи тебе, братишка.
— И тебе — Сонтаг сделал секретный знак пальцами — мир.
Пулеметчик оглянулся, и повторил знак
— Мир, дружба и прочая фигня, братишка. Смотри, не загнись тут.
— Постараюсь…
Поднимая винтом ветер, вертолет взлетел и отправился в обратный путь. Сонтаг проводил его взглядом…
Танг-Сон-Нат. Кохинхина. 1971 год
На сей раз, полет был более коротким, но и менее комфортным. За ним прислали Цессну артиллерийских наблюдателей, погода была скверная и самолет сильно шатало. То что происходит, Сонтаг понял, когда увидел машину военной полиции — не джип, а обычный коммерческий транспорт. Седан, выкрашенный в оливковый цвет
— Майкл Сонтаг
— Он самый
— Вы арестованы.
Сонтаг шагнул назад — и копы насторожились. Военные копы ошивались в основном в Сайгоне и пользовались недоверием и ненавистью всех родов войск. На передовой их было не найти и все знали, что среди них есть ребята привыкшие делать для командования грязную работу и не задавать вопросов.
— Покажите приказ.
Один из копов был умнее других — понимал, что с советником, только прибывшим с фронта лучше не связываться. Он достал обычный конверт, а из него сложенный втрое приказ
— Читать умеешь? — усмехнулся второй. В речи его был слышен гнусавый южный акцент
— Лучше тебя, деревенщина.
…
— Здесь написано сопроводить, а не арестовать.
Копы оказались в трудном положении. Приказ арестовать был дан им устно и даже не офицером армии — а сотрудником разведки. Формально он не входил в армейскую командную вертикаль и никаких приказов давать не мог. Они подстраховались, получив официальный приказ, но максимально расплывчатый. И они знали, в чем подозревается этот тип, а это означало, что Конгресс может начать расследование. В Конгрессе всегда умели держать нос по ветру и сейчас там работало сразу несколько следственных групп. Бойня в Май Лай — там крайним с молчаливого одобрения армии сделали командира взвода, лейтенанта Колли, умолчав и о том, ради чего проводился тот рейд, и то что пехотный взвод прикрывал группу сотрудников разведки, которые искали своего двойного агента. И они нашли его и жестоко казнили, а потом, вдруг прошла информация, что в районе по другому делу находится группа репортеров и сотрудники армейской пресс-службы — рейд по захвату двойного агента был подготовлен наспех и ни с кем не согласован. Запаниковав, эти ублюдки из разведки, понимая, что население деревни стало свидетелями преступления, и что сейчас сюда прибудет пресса, отдали лейтенанту преступный приказ расстрелять всех жителей деревни, включая женщин, стариков и детей. Лейтенант был виновен лишь в том, что был дурак — он мог послать этих ублюдков подальше и те ничего не могли бы ему сделать, и привлечь к ответственности за невыполнение приказа тоже было бы нельзя, потому что приказ был отдан не надлежащим командиром, да и кто захотел бы ворошить такую грязь? Но лейтенант выполнил приказ, а потом попытался неумело замести следы, инсценировав бой — но не успел, а прибывшие журналисты все сняли, и молчать не стали. Потом репортер, который заговорил — получил Пулитцеровскую премию. Костюмчики же — сели в вертолет и свалили, оставив лейтенанта с его людьми расхлебывать дерьмо. А потом лейтенант, которому грозила высшая мера, потупив глаза, стоял перед комиссией Конгресса и мямлил что-то про свои ранения, а его мать в эфире национального телевидения говорила, какой он был хороший мальчик и как он любил тыквенный пирог. Но военные свои выводы сделали, и теперь если разведка просила о помощи — ей, либо отказывали, либо выполняли работу спустя рукава. Вам надо — вот вы и делайте.
И сейчас копы решили пойти по пути наименьшего сопротивления
— Вас ждут в штабе, сэр — сказал тот что поумнее — а мы предлагаем машину с кондиционером чтобы до него добраться. Сэр.
— Так то лучше.
— Ваше имя?
— Майкл Сонтаг.
…
— Среднего имени нет.
Сонтаг сидел в одной из допросных — огромное зеркало на стене, зарешеченное окно, дешевая мебель и дешевый ублюдок напротив. Его звали Итан, и он подвертывал рукава своей рубашки, как будто готовился к драке. Еще он носил очки в роговой оправе — но с нормальными стеклами. Трюки разведки, ее мать…
— Вы получили от своего командира секретный приказ перед тем как отправиться в командировку
— Сэр именно потому что он секретный, я не буду это обсуждать.
— Что же, тогда обсужу я. Как вы восприняли этот приказ?
— Сэр, в армии нет понятия «воспринял приказ».
— Он показался вам справедливым?
— Сэр, в армии не оценивают приказы на их справедливость.
