США, Сан-Франциско, август 2020 года

Ещё раз осмотрев уже полупустой шкаф, Алиса сняла с вешалки темно-синее кашемировое платье и на несколько секунд застыла, глядя на образовавшийся меж вещей зазор.

– Сразу бы все забрала. – Стоящая в дверях Рината неотрывно наблюдала за тем, как подруга медленно опустошает свою комнату и складывает вещи в большой вместительный чемодан. Может быть, она когда-нибудь вернётся в эту квартиру, ставшую для них троих домом, но уже разве что в качестве гостьи. Очень желанной, но лишь гостьи.

Обернувшись на Ринату, выглядевшую крайне расстроенной, Алиса улыбнулась – чуть заметно и как-то грустно.

– Боюсь, в самолет меня с пятью чемоданами не пустят. Так что тебе всё-таки придётся заняться пересылкой. – По-прежнему сжимая платье в руках, она присела на постель и вздохнула. – Это тяжелое решение… Но я… я приняла его. Его принял Алекс, и мне очень хочется, чтобы ты тоже сделала это. Ты представить себе не можешь, насколько тяжело мне уезжать от вас. Но Рин… Эти полтора месяца, что я провела в России рядом с родителями… Они многое для меня расставили по своим местам. – Алиса похлопала по постели, призывая Ринату присесть рядом.

– Я понимаю. – Рината чуть заметно кивнула и направилась к ней. – Конечно же я все понимаю. – Усевшись рядом с подругой, она осмотрела пустые полки еще недавно забитого до отказа шкафа. – Сама уже пару лет думаю, что пора бы вернуться домой, но тут Николь. – Она пожала плечами. Этот жест, вероятно, должен был выразить какое-то равнодушие или смирение, но Алиса чувствовала – Рина просто-напросто сама не до конца верит собственным словам. – Она здесь родилась, здесь её дом, ей все привычно, да и Ник… Я не могу вот так взять и лишить её всего этого.

– Её дом там, где ты, – мягко заметила Алиса и уперлась подбородком в худенькое плечо подруги. Взяла её под руку и прижалась к ней.

Это решение далось Алисе тяжело, но вместе с тем она понимала, что оно – единственно верное в данной ситуации. Свадьба Макса и Лизы, откровенный разговор в гостинице, ночь и прекрасное утро, обещание Стефана как можно скорее вернуться… Стоило ей понять, что он вовсе не против обосноваться в Москве, разрозненная картинка будущего сложилась в единое целое. Единственное, что действительно держало её в Штатах – Николь и Рината, и оставлять их ей совсем не хотелось, но иного выхода она не видела. Возможно, этот момент – шанс для них обеих сделать ещё один шаг вперёд, только теперь не к вершине Олимпа, а просто вперёд, к осознанию себя, к чему-то важному, пусть и не имеющему отношения к спорту. В конце концов, они навсегда останутся друг у друга – она у Рины, а Рина у неё, и если жизнь сложится так, что их материки будет разделять океан, что же… Она как-нибудь справится со своей нелюбовью к самолётам.

– Я буду скучать по тебе, стервочка.

Каким бы сильным ни было эгоистичное желание Ринаты обнять Алису и попросить остаться, она понимала, что не имеет права отговаривать её. Тем более сейчас, когда в её жизни, кажется, появился человек, способный увидеть в ней то, что так редко удавалось разглядеть окружающим – её истинную сущность. За эти годы с ними случалось всякое: ссоры и примирения, долгие часы тишины и вечера, наполненные смехом, общий на троих грипп и совместные прогулки по берегу океана. Они стали семьёй, и Рина не воспринимала Алису иначе, как свою сестру: мудрую, прямолинейную сестру, не стесняющуюся, если того требовала ситуация, в выражениях высказать своё мнение и всегда… всегда готовую поддержать её.

– Вот только сопли давай не будем разводить, – тихонько засмеялась Алиса, в то время как глаза её щипало от приближающихся слез, а горло сдавливало спазмом. – Знаешь, Рин… я не думала, что встречу человека… мужчину, с которым буду чувствовать себя счастливой. Это чувство… Оно как будто наполняет меня энергией, питает меня. Оно… я столько нового в себе открываю и… Рин, я сама не знала, что могу быть такой. У меня, наверное, просто не было шансов. – Она усмехнулась и тихонько качнула головой. – Стефан…Там, на Майорке, я… да влипла я. Он смотрит на меня, а у меня коленки подгибаются. А когда он говорит, его голос… Я… – Она замолчала и взглянула на Ринату.

Рина понимала её. Понимала, как могла понимать лишь женщина, прекрасно знающая, что такое – это самое, когда от взгляда подкашиваются ноги и узлом скручивается низ живота, а прикосновение учащает пульс. Знающая, что такое – ночи в разных постелях и безудержная радость встречи. Как женщина, помнящая, что такое – планы и мечты о будущем. Пусть даже так и несбывшиеся мечты.

– Я счастлива за тебя, Лис. – Рината улыбнулась, немного грустно, но искренне. На ресницах её, длинных, чёрных, заблестели алмазики слёз. – Езжай и не думай о том, как мы тут… С голоду не умрем, – стараясь вконец не расчувствоваться, она усмехнулась и смахнула солёные капельки. – Попрошу Тасю еще и готовкой заниматься.

– Пусть жить к тебе переезжает. Она хорошая девушка, и Ника её любит.

– А что? Хорошая идея. – Рината поднялась на ноги и посмотрела на часы. – Скоро Николь приедет. Так что подумай пока, как будешь с ней объясняться, потому что я за тебя делать этого не собираюсь.

Последние слова прозвучали без намёка на обиду, но с оттенком ехидства. Да уж, задачка ещё та… Скомкав синее платье, Алиса запустила им в подругу, однако та ловко увернулась.

– Жучка!

Не глядя, Алиса дотянулась до разложенного на постели чемодана и, схватив что-то из груды вещей, снова собралась было запустить в Ринату, но та быстро ретировалась, скрывшись за дверью. Шумно выдохнув, Алиса отбросила джинсовые шорты обратно и обвела свою комнату взглядом. Сердце её наполняла печаль. Несмотря на то, что принятое ею решение казалось правильным, её не покидало ощущение, что, уехав, она оставит в этом месте часть себя. Вместе с Риной они прожили в этой квартире четыре года. Четыре года… Четыре года эти комната, гостиная, спальни Рины и Николь, большой балкон с диванчиком и креслом-грушей, – всё это было частью их мира. Мира, оберегаемого ими от зла и недоверия, от осуждения и равнодушия, от зависти и лицемерия. И воздух, и стены, всё здесь пропиталось ими: вкусом их бед, решительностью их борьбы, их победами – совсем маленькими и оглушительно-огромными. Лежащие на постелях подушки впитывали их слёзы, зеркала видели улыбки, на коврах остались незримые следы ног…

Выйдя из своей спальни, она прошлась по светлой гостиной, затем завернула в коридорчик, где одна за другой располагались спальни Ринаты и Николь. Дёрнув на себя дверь комнаты крестницы, она отворила её и вошла внутрь. Бледно-розовые обои на стены они с Ринатой выбирали вместе. И этот огромный кукольный дом с неё саму ростом – тоже вместе. И покрывало с диснеевскими принцессами на постель – тоже. Всё вместе. Всё. Алиса подошла к окну, занавешенному серебристо-розовыми, на несколько тонов темнее стен портьерами, и, уперев ладони в подоконник, посмотрела вниз, на находящийся там настоящий детский городок. Разноцветные домики: большие и маленькие, круглые и квадратные, жёлтые, розовые, зелёные, голубые, деревянные лесенки, верёвочные дорожки, ступеньки, карусели с удобными сиденьями, горки. Как же часто они гуляли тут с Николь…